— Тогда у вас, вероятно, сохранились записи ее благодеяний, — заметила она. — Возможно, кто-то из незамужних матерей знает, как найти сестру Уоллис.

— Да что вы, нет, — ответила мать Джо. — Это секретные данные. Я не могу делиться с вами сведениями о женщинах, которым мы помогали.

Пия выпрямилась на стуле.

— Но вам придется ответить, — возразила она. — Сестра Уоллис была самозванкой, и у меня есть основания полагать, что она похитила моих братьев.

Мутные глаза матери Джо расширились.

— Это серьезное обвинение, мисс Ланге.

— Я понимаю, — кивнула девушка. — Но она жила в нашем квартале и знала мою семью. Только я не догадывалась об этом, пока…

— Простите, — перебила мать Джо, — боюсь, я ничем не могу вам помочь. Не верится, что сестра Уоллис способна на дурной поступок. Она спасала детей. Не может быть, чтобы она украла ваших братьев и скрывала от вас их местонахождение. Она самая добрая женщина на свете.

— Черт подери! — разъярился Финн. — Мы битый час вдалбливаем вам, что она никакая не медсестра, а вы ее защищаете? Мало того: она солгала о моем усыновлении и запихнула меня в поезд. Из каких же, по-вашему, добрых намерений она совершила такое злодеяние?

— Не знаю, — пожала плечами мать Джо. — Но если вы говорите правду — хотя можете и ошибаться, — я не сомневаюсь, что сестра действовала из самых лучших побуждений. — С этими словами она встала из-за стола и пошаркала к двери. — А теперь прошу извинить, у меня много дел.

— А как насчет комиссионных посреднику? — бросила ей вслед Пия. — Вы знали, что она требовала деньги за детей, которых забирала из приюта, а приемным родителям говорила, будто собирает пожертвования на содержание приютов?

Мать Джо остановилась и повернулась к гостям; провисшее веко почти полностью закрыло глаз.

— Она отдавала вам деньги на сирот, живущих в приюте? — продолжала допытываться Пия. — Или и об этом тоже лгала?

— Вообще-то, мы получали от нее пожертвования, — призналась мать Джо. — Небольшие суммы, но она делилась с нами всем, чем могла. И если вы имеете представление, сколько нужно денег на достойное содержание сирот, среди которых были и вы оба, то поймете, почему мы рады любой помощи. — Она снова пошла к двери. — Советую вам, мисс Ланге и мистер Даффи, молить Бога о прощении за такие страшные обвинения в адрес сестры Уоллис. Эту женщину следует причислить к лику святых.

Пия и Финн разочарованно переглянулись.

— Вы ошибаетесь на ее счет, — сквозь злые слезы проговорила Пия. — И когда правда откроется, вам самой придется просить о прощения за отказ помогать нам. Разве Библия не учит творить добро и добиваться справедливости?

— Именно так, мисс Ланге. А еще она велит не клеветать на ближнего своего. Приходите, если найдутся доказательства ваших слов. А пока всего доброго, да благословит вас Бог.

Пия вскочила и вслед за Финном ринулась прочь из кабинета, не в силах говорить от гнева и отчаяния. По пути сюда она была уверена, что сестра Уоллис все еще наведывается в приют Святого Викентия. Стоит им с Финном поделиться своими подозрениями, мать Джо непременно узнает, где живет самозванка, или сообщит доктору Хадсону о ее очередном визите. Но старая монахиня не видела мнимую сестру уже несколько лет и даже не поверила Пии. Или ей просто все равно. И что теперь делать?

Пия плелась по коридору рядом с Финном, оба были погружены в свои мысли. Как и кабинет матери Джо, коридор приюта тоже словно сузился, но страх и несчастье по-прежнему живо ощущались в воздухе. Девушке не терпелось выйти отсюда.

— Расстроилась? — спросил Финн.

Пия кивнула, проглотив ком в горле.

В конце коридора открылась дверь, и навстречу им двинулась цепочка девочек с грустными лицами и в одежде не по размеру. Пия и Финн отступили, давая им дорогу. Пия невольно заглядывала в их опустошенные впалые глаза. Как дети попали в это ужасное место? У одних умерли родители, других попросту бросили, некоторые потерялись на рынке, и их подобрала полиция. Открылась еще одна дверь, и оттуда вышли две женщины в темных платьях с закатанными по локоть рукавами и мокрых передниках. Пия бегло взглянула на них и снова сосредоточила внимание на девочках. Хотелось спасти этих несчастных, украсть из мрачной тюрьмы и привести домой, накормить, обласкать, избавить от одиночества. Если бы миссис Хадсон увидела их, она бы почувствовала то же самое. Может, привести хозяйку сюда? Хадсоны могли бы открыть собственный приют и управлять им с добротой и любовью.

— Пия! — вдруг окликнули ее.

Девушка удивленно обернулась. Лицо женщины казалось знакомым, но Пия не могла ее вспомнить. Выросшая девочка, которая жила в приюте одновременно с ней? Джиджи? Дженни? Нет, вряд ли. Эдит? Нет, у той темные волосы, а у этой женщины тугие светлые кудри и голубые глаза. И тут Пия сообразила, кто перед ней.

— Ребекка?

— Что ты здесь делаешь? — спросила Ребекка. Она подозрительно взглянула на Финна и с тревогой поинтересовалась: — Ты попала в неприятное положение?

Поначалу Пия не поняла, о чем речь. С чего бы человеку, попавшему в неприятное положение, приезжать в приют Святого Викентия? Потом она сообразила, что здесь содержат не только сирот, но и незамужних матерей, и вспыхнула. Ребекка могла подумать, что Финн ее любовник.

— Нет, — помотала головой Пия. — Мы просто ищем одного человека.

— Кого? — спросила Ребекка.

Пия зашагала дальше, и Финн последовал за ней.

— Ты ее не знаешь, — бросила она через плечо. Ребекка пошла вместе с ними.

— Почему ты так считаешь? — обиженно возразила она. — Я работаю здесь с тех пор, как ушла от Хадсонов. Я рожала Саймона в больнице Святого Винсента для незамужних матерей и с тех пор много повидала и узнала.

Пия остановилась и повернулась к ней лицом. После выходки Ребекки с кормлением Купера она сомневалась, что бывшей прачке можно доверять. Но сейчас им с Финном пригодилась бы любая помощь.

— Ты помнишь медсестер, которые привозили в приют детей или забирали их отсюда?

— Пожалуй, — ответила Ребекка.

— А не встречалась тебе сестра Уоллис? Высокая, жирные светлые волосы, нездоровая кожа. Мать Джо говорит, что она уже много лет не приходит, но вдруг ты…

— Никогда ее не забуду, — пробормотала Ребекка.

У Пии перехватило дыхание. Можно ли верить словам обманщицы? Она взглянула на Финна в поисках поддержки, но он уставился на Ребекку в напряженном ожидании.

— Почему? — поинтересовалась Пия.

— Потому что она забрала у меня сына, — ответила Ребекка.

Пия скрипнула зубами от досады. Опять вранье.

— Ты говорила, твой сын умер.

Ребекка потупилась и судорожно сцепила пальцы, потом вздохнула и безвольно уронила руки. Когда она подняла голову, в глазах стояли слезы.