Кстати, что там с Генри…

Стоп. Так вот. Забавно было видеть Олеана в роли стоящего перед публикой маленького диктатора. Олеана, который всё же испытывал сомнения, несмотря на вымученную уверенность в себе. У него могли трястись колени, пускай этого не замечал никто, глядя снизу вверх на сцену, его могла охватывать паника, но он всё это терпел.

Потому что выбора не было.

Не было выбора. И сколько же всего он уже натерпелся, раз убил в себе свой страх перед обществом, притом умудряясь выглядеть не тихой и мирной серой мышью, а загадочным, не от мира сего, человеком?

И всё же внутри Олеана жило слишком много боли, злости, горечи и потерянности, чтобы быть пустым местом.

Чёрная дыра – это не «ничего». Чёрная дыра – это «всё».

И это «всё» было моим другом. Или его подобием. Я не уверен, можно ли назвать так человека, который назло тебе постоянно повторяет твоё полное имя, человека, который пару раз тебя убивал… Пару раз в рамках игры и один раз покусившись на твою жизнь уже основательно.

Я прикоснулся к горлу ладонью, вспоминая тот отвратительный момент.

Даже если он был просто моим соседом по комнате, он оставался живым человеком. Человеком, который, грубо говоря, заменил мне здесь семью. Хотя родные на самом-то деле и семьей мне никогда не были.

Я отошёл от окна, вырывая себя из глубоких раздумий.

Стояла ночь. Холодно. Пора было будить ла Бэйла. Думаю, он уже достаточно отдохнул.

– Олеан, просыпайся, – я подобрался к его кровати и потряс за плечо. Он недовольно застонал и поморщился. Спустя какое-то время мне удалось заставить соседа разлепить глаза.

– Что за чёрт?

– Я не чёрт, я волк, забыл? И да. Умывайся и одевайся, мне нужна твоя помощь.

– Никуда не пойду, пока не скажешь зачем.

– Ладно. Тебе надо будет снова открыть свой теневой портал, или как это лучше назвать. Потому что мы отправляемся за лекарством.

Он уставился на меня. Я же взмахнул рукой, побуждая к действию, а Олеан, молча оттолкнув меня в сторону, слез с кровати, медленно направляясь в ванную.

У него на секунду подкосились ноги, но он устоял, схватившись за ручку. Выпрямившись, он скрылся за дверью.

Вот и началась моя маленькая авантюра.

* * *

– Ну так и в чём твоя проблема?

Я пожал плечами.

– В чём твоя проблема, Олеан? Итак, излагаю свой план…

Пока сосед был в ванной, я сбегал и разбудил Эндрю и Дэмиана. Сейчас они стояли передо мной сонные и недовольные. Эндрю, вернее, был сонным, а Дэмиан, кажется, только пытался уснуть, когда я постучался, но не спал.

Тем не менее они нужны были для подстраховки.

– Итак. Нам необходимо проникнуть в лабораторию в Женеве. Мы…

– Лабораторию? Ты серьёзно?

– Тихо, – прикрикнул я на Дэмиана. Он замолчал, смерив меня при этом ненавидящим взглядом. – Мы должны попробовать сделать лекарство для Олеана. Эта лаборатория не самая охраняемая в мире, но в ней, по моим расчётам, есть всё необходимое. Видимо, именно учёный из Швейцарии открыл это лекарство, по крайней мере его разработка сейчас находится там, и, кажется, у меня появились некоторые мысли на этот счет.

Ла Бэйл саркастично приподнял бровь, но всё же приглашающе махнул рукой, давая знак продолжать.

– Я думаю то, что Олеан был заражён паразитом в состоянии бессмертия, из-за чего черви тоже его обрели, не значит, что их нельзя убить, не лишившись пациента. Представьте себе обычный случай: да, крысиный яд может убить человека, но смертельная доза сильно превышает ту, которой можно было бы умертвить одну крысу. То есть, взяв, к примеру, немного яда, мы убьем как минимум две крысы, а человек получит максимум небольшие побочные эффекты. Так же и с паразитами – это в принципе часть медицины: первый препарат устраняет недомогание, но может вызывать другое, в силу того, что лекарство очень мощное. Однако новое недомогание можно устранить вторым средством, и так далее. Потому врачи часто и прописывают сразу несколько препаратов – одно, чтобы исцелить недуг, а второе, чтобы устранить последствия лекарства. И я предположил… Если вводить вакцину порциями, а не всё сразу – вполне может статься, что черви будут раз за разом умирать и не будут размножаться, так как лекарство всё время остается в крови, и пускай Олеану может быть нехорошо, он не умрёт. В смысле окончательно. Не погибнет навсегда.

Дрю смотрел на меня с легкой тенью неуверенной улыбки. Дэмиан таращился как на идиота. Олеан поглядывал с несвойственным ему выражением – неуверенностью и задумчивостью. Впрочем, о чём это я: такое выражение как раз таки было ему очень свойственно. Просто я давно подобного не замечал, видя только его помешательство на революции, а после – болезнь.

– Что ж. Ты и правда псих, Коэлло Хэллебор. Но мне нравится мысль о том, что мы взломаем крутую лабораторию в Швейцарии. Тем более я устал сидеть в четырёх стенах, не выходя даже за пределы лицея.

Куины молчали, начав переглядываться. Кажется, они оба были не уверены в том, всё ли у нас с моим соседом в порядке с мозгами. Я решил дать им подумать, снова посмотрев на Олеана.

Он выглядел усталым. Синяки под глазами начинали действительно пугать. Сами глаза покраснели. Кожа посерела. Он был будто бы призраком или зомби. Или и тем и тем. Призраком зомби.

Его чёрные глаза будто бы снова были серыми… И всё же, отчего они потемнели? Последствия его силы?

Сила…

– Олеан… – я видел, что у него снова слегка дрожали колени от усталости. Заметив, что я смотрю на его ноги, он сел на стул, заставив их перестать трястись. – Если ты всё ещё слаб…

Он поморщился, поведя плечом. Это жест заменил привычку отмахиваться, как от мухи, – так Олеан экономил силы, да и просто лучше скрывал раздражение.

– Я всегда был слабым, – тихо произнёс он так, чтобы слышал только я, пока Куины отошли в сторону к окну, о чём-то тихо переговариваясь. – Просто очень хорошо притворяюсь.

Я отрицательно помотал головой.

– Сомневаюсь, Олеан. Ты просто ставишь себе слишком завышенные цели. Ты – сильный человек, который способен на многое. Но только сейчас… ты болен. И тебе надо подумать объективно: действовать теперь или подождать. Потому что лаборатория никуда не убежит, я просто… – я повысил голос, также обращаясь к Куинам. – Беспокоюсь за ухудшение твоего состояния. Если мы промедлим ещё хотя бы день – всё может измениться и уже ничего нельзя будет исправить.

Он согласно кивнул.

– Я готов, Хэллебор. Прекрати ныть о моём здоровье и скажи, как нам попасть туда.

Он встал со стула, начав одеваться. Теперь на нём была длинная чёрная куртка с каким-то фирменным знаком на плече и нашивкой в виде черепа на другом. Ботинки – тёмно-коричневые, с застёжками-молниями, на высокой подошве. В них он был почти с меня ростом.