Я тоже улыбался, я вежливо благодарил за внимание и советы. Но, выйдя, обошёлся с мистером Купером совсем не так вежливо.

«Нет, мистер Купер, не стану я менять ни имя, ни фамилию! – злобно бормотал я. – Они мои, понимаете? И я хочу, чтобы у меня, у Валеры Юабова, у меня, а не у какого-нибудь там мистера Юма, была работа, фирма, престиж… И будет всё это, понимаете, будет!»

Я шёл по людной улице Манхэттена, размахивал руками и, шёпотом ругаясь с мистером Купером, словно бы давал клятву, что не сдамся, не буду унывать, не совершу ничего такого, чего потом придется стыдиться.

* * *

Не знаю, как долго продолжались бы мои путешествия по небоскрёбам Манхэттена, но прошло совсем немного времени после беседы с мистером Купером и позвонил Пинхасов. Замечательная новость: меня, может быть, возьмут к нему на фирму, вот-вот вызовут на интервью!

Действительно, скоро пригласили…

«Держаться, держаться! Плечи – прямо, улыбка – спокойная, отвечать твердо, ясно, неторопливо… А главное – расслабиться!» – думал я, входя в просторный вестибюль фирмы. Но тут появился Юра со знакомым уже мне Юджином, начальником отдела программирования, и у меня стало спокойнее на душе.

– Боишься? – Юра усмехнулся и подтолкнул меня локтем. – Не трусь, справишься… Да вот что: с тобой будет говорить сам хозяин компании, Джон Мариотта. Хороший мужик, но, знаешь, чуть странноватый. Так ты, если что, не обращай внимания… Словом, держись спокойно.

Пройдя по длинному коридору, мы вошли в какую-то комнату. К удивлению моему, это оказалась столовая. «Странно, – подумал я, усаживаясь за длинный стол. – Тут на интервью угощают, что ли?» И, действительно, почти сразу началось «угощение». В комнату быстрым шагом вошел невысокий брюнет, несомненно, этот самый Джон Мариотта, а с ним еще двое. Хозяин подошёл к столу почти вплотную и, заложив руки за спину, стал меня разглядывать.

– Кто вы? – громко спросил он.

Вот так вопрос! Не знает он, что ли… Но я привстал и представился.

– Я не имя спрашиваю, не имя! – выкрикнул Мариотта. – Ты скажи, он кем тебе приходится? – и большим пальцем ткнул в сторону Юры.

– Мой родственник.

– Ага, конечно, родственник! Только их сюда и тащат! А почему, скажи, я должен соглашаться? Почему я должен тебя нанимать, а?

Я поглядел на Юру. Он молча стоял у стены, совершенно спокойный, даже чуть улыбался. Это помогло мне собраться с мыслями и ответить на обидный и к тому же в хамском тоне заданный вопрос. Ответил я, словно читая вслух свое рекомендательное письмо:

– Я прилежный, трудолюбивый человек, хочу проявить себя в области программирования…

– Приле-е-е-жный… Трудолюбии-вый! Ты – канарейка, ты – зеленый огурец, вот ты кто, понял? – заорал мистер Мариотта, размахивая руками, как истинный итальянец. Сказано это было по-английски, но я без всякого труда перевел его слова, как «птенец желторотый» или там «воробей бесхвостый», «редиска», словом, сопляк…

У меня от злости и унижения бешено заколотилось сердце, как когда-то в детстве. Скажи Мариотта еще хоть что-нибудь такое… Не знаю, может, я бы кинулся на него, а может, просто выбежал бы из комнаты. Но он повернулся к Юджину:

– Он что, очень нужен тебе? Для чего?

Юджин энергично кивнул:

– Нужен… И не только он: мы же покупаем новую систему.

– Ручаешься за него?

Юджин снова кивнул:

– Иначе не приглашал бы.

– Хорошо, принимаю… Из уважения к тебе!

И тут странный мистер Мариотта повернулся ко мне. Его только что злое, почти яростное лицо было теперь ясным и добрым.

– Добро пожаловать! – сказал он приветливо, протянул мне руку и вышел со своей свитой.

Ну и ну, подумал я, доставая платок, чтобы вытереть вспотевшие ладони. Странное интервью…

Вот так я и стал программистом в фирме, которая называлась Welbuilt Electronic Dye Technologies.

Ну, конечно, «стал программистом», это громко сказано. Мне ещё предстояло стать им – испробовать свои силы, понять, что я умею, многому научиться. Пока же я только присматривался, оглядывался, и впечатления просто-таки переполняли меня.

Но начну по порядку.

Новой была не только работа. Ездить теперь тоже пришлось в незнакомый мне район Нью-Йорка, Бронкс. Репутация у Бронкса неважная. Настолько, что вряд ли кто-нибудь из тех, кто не живет здесь постоянно, осмелится прогуливаться ночью по улицам южной его части. Да и днем здесь не безопасно. На людей, живущих в Бронксе, жители более престижных районов нередко смотрят косо, либо с некоторым сожалением. Это – знак социального неблагополучия, в какой-то степени определение твоего места в обществе… Амнистию получают, пожалуй, только жители Ривердейла – эта часть Бронкса сохранила сравнительно высокий статус, население здесь зажиточнее и интеллигентнее. В Ривердейле, кстати, много русских.

Говорят, в былые времена Бронкс был вполне благополучным, строили и населяли его люди весьма солидные. Да оно и заметно. В Бронксе несколько замечательных парков, прекрасный Ботанический сад, отличный музей, один из самых больших в стране зоопарков, знаменитый бейсбольный стадион «Янки». Многие улицы хоть и грязны, но красивы – широки, зелены, застроены прекрасными каменными домами вполне европейской архитектуры. Именно так выглядит Гранд Конкорд – улица Великого Согласия, на которой расположена моя фирма. По дороге на работу я с интересом разглядывал здания XIX и начала ХХ веков с причудливыми узорами на фасадах, с высокими арками над входом.

Дом, в котором располагалась моя компания, двухэтажный, кирпичный, не блистал красотой и выглядел не очень большим. Но это только снаружи. В первое же рабочее утро мой начальник Юджин сказал: «Давай-ка для начала я покажу тебе наше предприятие». И за полтора-два часа мы совершили, можно сказать, путешествие в совершенно новый для меня мир.

Начали мы с верхнего этажа. Зашли на минуту в большой инженерный отдел. Он был заставлен кульманами, инженеры тихо работали, склонившись над листами ватмана. Здесь я не приметил ничего особенно интересного. Зато в вычислительных центрах – коммерческого программирования, в который я был зачислен, и машинного программирования – было на что посмотреть. В центре машинного программирования, например, почему-то были задернуты шторы. Мерцал экран монитора, к нему прильнул парень, он даже не оглянулся, когда мы вошли. На экране виднелся какой-то странный зеленоватый чертёж, но рассмотреть мне его не удалось. «Программа для робота, – сказал мне Юджин, увидев, как я вытягиваю шею. – Пойдем, сейчас ты его увидишь!»

«Увижу робота? Неужели здесь есть настоящие роботы?» – удивлялся я, торопясь вслед за Юджином вниз по лестнице. По обыкновенной, довольно тихой лестнице, которая упиралась в обыкновенную, хотя довольно тяжелую дверь. За нею оказалась ещё одна. Юджин открыл её, и я охнул от неожиданности.