по цели, как это было с сеткой. То есть она не бьёт по области, как бы мне ни хотелось, а именно точечно. По двигающейся мишени будет очень весело стрелять.

Ну а на бис — её надо было запускать двумя руками.

Вот что меня бесит, так это что самые крутые фишки имеют какую-нибудь хрень, типа двух рук или точности, будто специально созданные, чтобы усложнить жизнь другим.

— Получилось? — спросила девушка, выйдя из озера вся мокрая.

— Да, нужно ещё раз попробовать, — кивнул я. — Взлетай.

— Хорошо.

Кто-то может задаться вопросом, почему она мне вообще помогает, и я отвечу: деньги. Естественно, я заплачу ей за помощь. Здесь, в деревне, есть деньги, это точно, и их рано или поздно будут разбирать и делить между собой, однако эти будут уже у неё.

И так мы тренировались до вечера, а потом ещё и следующим утром, пока я не понял, сколько сил вкладывать, насколько отрубает возможность летать (от двенадцати секунд и меньше), и как точно надо бить. Короче, я был готов к труду и обороне. И девушка, которую звали, кстати говоря, Ин, даже успела ко мне привыкнуть, совсем не боясь.

— Ты останешься здесь? — спросил я перед уходом, окинув деревню взглядом.

Деловые рабы, поняв, что их хозяева немного всё, возможно, не без помощи Ин убрали их подальше с глаз долой, и теперь деревня выглядела пустоватой. Всего парочка человек за всё время прошла мимо. Ну, по крайней мере не мёртвой, как до этого, что уже хорошо.

— Нам больше некуда деваться, ведь мы бывшие рабы, и ошейники спадут, лишь когда погибнут наши хозяева, — указала Ин на один такой на шее. — С другой стороны, мы здесь всё знаем и теперь полноправные хозяева этих домов. А идти куда-то без дома…

— Ну тоже верно.

Ошейники спадут, и они смогут жить здесь на полных правах. А так блуждать по миру без силы и больших денег — верный способ стать рабом повторно, если встретишь разбойников. Чем дальше от границы, тем меньше, конечно, однако я всё равно встречал этих индивидов даже здесь.

— Тогда я пошёл, — кивнул я девушке. — И да, про мост…

— Не подходить и не заходить в него, так как там можно погибнуть, — кивнула она.

Я знал, что они зайдут туда, и кто-то погибнет, так как никто, даже боги были не способны исправить человеческий пытливый ум, который хочет всё попробовать.

Мы попрощались, после чего я без оглядки сел на Зу-Зу и, припав к его спине, и прошептал:

— Скачи как ветер.

А так как ветра не было, жирный пошёл вперевалочку настолько медленно, насколько мог. Выглядело, наверное, супер тупо со стороны, учитывая, что я сел так, будто готов был мчаться во весь опор.

Вот дай поднасрать мне, так что Бао, что Зу-Зу сделают это за милую душу, говноеды. Ну мы ещё посмотрим, кто кого…

Однако что-что, но на Зу-Зу было путешествовать куда быстрее, чем по воздуху, как бы это странно ни звучало. Как я тогда подсчитал, скорость по воздуху составляла что-то около шестидесяти километров, когда Зу-Зу пёр, насколько мне удалось выяснить, больше восьмидесяти в зависимости от местности и наклона.

Из деревни вела очень даже неплохая дорога, которая была окружена с обоих сторон бамбуком, из-за чего на скорости казалось, будто ты едешь по туннелю. Красиво… это не описать, видеть надо. Мы мчались, пересекая мелкие ручьи по мостикам, до тех пор, пока не добрались до реки, выходящей из озера, вдоль которой и шла дорога. И так вдоль ручья мы доскакали до тех двух высоченных гор, который возвышались на краю кратера, словно створки огромных врат, выпуская реку в нормальный мир.

Здесь дорога проходила в буквально смысле слова в высеченном в камне туннеле. Ну как туннеле, его левая сторона была открыта, и можно было любоваться на реку, но так да, практически туннель. По нему мы и выбрались наружу.

Забавно, но у входа в туннель мы случайно встретились с парочкой людей, которые застыли, словно изваяния. Немного подумав, я стащил обоих с дороги, чтобы случайные люди, кто сюда заглянет, не подумали чего.

Ну а дальше наш путь лежал чисто на запад к морю.

Мы мчались по дороге, иногда распугивая путников и проезжающих мимо людей огромной мохнатой тушей, которая походила на медведя. Пару раз даже пришлось защищать Зу-Зу от случайных атак, которые люди выпускали с испуга.

Иногда на пути попадались деревни, иногда такие деревни, что могли посоревноваться с городом. Один раз мы и вовсе проезжали мимо города вдоль его высоченных стен, где выстроились торговые ряды. Здесь торговля шла полным ходом, караваны закупались, сталкивали товар и так далее.

Особенно порадовал огромный рынок рабов, который был представлен всем на обозрение на любой вкус: от мужчин до женщин, от стариков до детей, от толстых до совсем дистрофиков. Не сказать, что меня это как-то тронуло, но всё равно было жаль людей, которым не повезло оказаться на их месте.

Но главной проблемой были не люди и не города, а количество развилок на нашем пути. Особенно сложно было, когда дороги на запад не было, была или на юг, или на север. Так пару раз мы забредали на поля или заходили в деревни, которых здесь было немерено. Приходилось спрашивать дорогу или лететь самому с Зу-Зу на горбу в нужную сторону, пока не встретится дорога в нужном направлении. Иногда приходилось так лететь вообще неделями.

И по итогу, когда вдали неожиданно показался снежный пик, совсем маленький, едва проступающий через дымку, мы были в пути что-то около двух с лишним месяцев, возможно, всех трёх.

Три месяца беспрерывного пути. И это одна треть от пути к столице. Иначе говоря, до столицы гнать было все полные девять месяцев. Не удивительно, что последователи научились телепортироваться. Я бы тоже научился, преодолевай такие неадекватные расстояния.

Но я не умел.

И страдал.

Боль…

Но тем не менее…

— Это ведь он, да? Вернее, не он, а она, гора, о которой говорили? — спросил я в никуда, чувствуя… не знаю даже, что именно, облегчение или усталость. Столько ехать и ради чего? Хотя ответ сидел рядом со мной.

Остальной путь у нас занял буквально сутки, и это ещё потому, что мы мчались на всех парах. Иной раз мы и вовсе перелетали препятствия, чтобы не искать