армиям союзников. Гитлер к тому времени уже построил подпольные оружейные заводы, в частности завод по производству «Мессершмиттов» в Кематене, где сотни военнопленных работали в неотапливаемых и незащищенных пещерах под непрекращающимися бомбардировками союзников. Теперь ходили слухи о строительстве мощных укреплений для создания нацистского редута с огромными, охраняемыми лучшими отрядами СС запасами оружия и провизии для 100 000 человек, которых хватило бы на два года. Никто не знал, было ли это фантомной угрозой – хитроумным планом обмана за авторством немецких агентов – или реальным препятствием на пути к победе[404]. Британцы относились к его существованию более скептически, чем американцы. Но УСС, в котором, судя по всему, отнеслись к этим слухам крайне серьезно, хотело упредить битву, которая грозила стать самой кровавой за всю войну. Для этого оно собиралось внедрить небольшие группы агентов, имеющих опыт работы с местными австрийскими партизанами. Вирджинии и ее команде предстояло выяснить, существует ли редут, и если да, то спланировать на него атаку.

За следующие нескольких недель они с Полем погрузились в освоение новых методов обеспечения безопасности и какое-то время вели почти нормальную жизнь. Однажды во время обеда, когда они были в ресторане на бульваре Сен-Жермен, Вирджиния заметила знакомое лицо. Она встала из-за стола и подошла к Пьеру Файолю и его жене Марианне. Они узнали ее походку, а также сильный взгляд и мощную харизму, которые так помогли ей в работе на плато. Вирджиния сказала им, что ждет новой миссии в Центральной Европе, конечно, не сообщая никаких подробностей, и вчетвером они подняли вместе прощальный бокал. Вирджиния, вероятно, понятия не имела о том, что взгляды человека, в прошлом отпускавшего в ее адрес столько колкостей, кардинально изменились. Но на всю оставшуюся жизнь Файоль запомнил этот крайне эмоциональный момент. Это был последний раз, когда он видел Вирджинию, и он понимал, что его жизнь уже никогда не будет такой яркой и захватывающей[405].

На другом конце города в ноябре 1944 года парижская полиция задержала женщину лет тридцати по имени Ирма Алеш для допроса о ее брате, аббате. Владелец магазина из Реймса по имени Пьер Декли был одним из тех, кто доверил священнику хранение личных сокровищ Жермен Герен, когда она была арестована. Он посетил Лион после того, как город был освобожден в сентябре, и обнаружил, что ее квартира разграблена. Тринадцать миллионов франков наличными (около 3 миллионов фунтов стерлингов в сегодняшних деньгах) и ценные вещи пропали вместе с самим Алешем. Декли сообщил в полицию Парижа, которая начала расследование. Священник быстро стал главным подозреваемым.

Ирма, которая теперь жила одна в своей роскошной квартире, призналась, что ее брат работал на немцев, причем на некоторых из самых печально известных агентов абвера. Она также призналась, что после посещения Лиона по их поручению в январе 1943 года, чтобы помочь с арестами, он вернулся с несколькими чемоданами, заполненными мехами и столовым серебром[406]. Полиция обыскала квартиру Алеша и нашла часть вещей, украденных из дома Жермен Герен. Преступление было доказано, но подозреваемый к тому моменту уже давно скрылся.

Судья, ведущий расследование, выдал ордер на арест Алеша, направив полицию в его бывший приход в Ла-Варенн-Сент-Илере, где местные жители уже выяснили, что их бывший священник помогал заманивать в сети гестапо многих молодых участников Сопротивления. Одного из них, в частности, арестовали после того, как он сообщил Алешу информацию о смертоносных немецких летающих бомбах V–I или Doodlebugs, использовавшихся для бомбардировки юго-востока Англии, думая, что эти разведданные будут переданы в Лондон. (Разумеется, до Лондона они так и не дошли.) Самого Алеша не видели с середины августа, когда союзники достигли предместий Парижа. Несмотря на усердные поиски, полиция ничего не смогла найти.

На следующий день после Рождества «Диану и ее друга» (как теперь часто называли Вирджинию с Полем) для прохождения интенсивной подготовки отправили в центральноевропейскую штаб-квартиру УСС в королевском дворце в Казерте к северу от Неаполя (там же находилась резиденция Эйзенхауэра как Верховного главнокомандующего союзными войсками). Здесь, в помещениях, достойных Версаля, и ландшафтном парке длиной в две мили, их обучали, как грамотно задушить человека, обращению с ножом и тому, как незаметно убить голыми руками. Их учили, что стрелять из пистолета следует присев на корточки, держа оружие двумя руками на уровне пояса и используя двойное нажатие на курок, – то есть выполнять два быстрых выстрела подряд. На других занятиях рассказывали, как усовершенствовать радиопередачу. Недели пролетали незаметно, а в это время в сотнях миль к северу продвижение союзников через Италию зашло в кровавый тупик. Вирджиния считала навязанное ей обучение тратой времени, и ее терпение начало подходить к концу.

Тем временем 5 февраля 1945 года в Вашингтоне официальная рекомендация наградить Вирджинию крестом «За выдающиеся заслуги» достигла письменного стола из красного дерева Дикого Билла в его угловом кабинете на первом этаже штаб-квартиры УСС на улице Е. Отчаянная храбрость Вирджинии перед лицом врага очень понравилась ему как человеку, который любил все нетрадиционное и авантюрное. С тех пор она стала одним из его любимых персонажей, и его истории о ней с каждым пересказом все больше и больше обрастали подробностями. Особенно он любил сильно приукрашенную историю о том, как она прыгала с парашютом в зону боевых действий, зажав искусственную ногу под мышкой. Энтузиазм директора в распространении информации (правдивой или вымышленной) о звездном агенте был так силен, что ее полевые командиры начали беспокоиться. В прессе Соединенных Штатов в заголовках журналов вроде «Ридерз дайджест» стали появляться слухи об «американской девушке» с практически сверхъестественными способностями, участвующей в крайне рискованных засекреченных операциях. Полковник Джеймс Форган, командующий операциями УСС на европейском театре военных действий, предупредил, что объявление о награждении «необходимо отложить до того момента, когда оно не будет угрожать безопасности лауреата, который все еще занимается подобной деятельностью»[407].

Вирджиния была вместе с Полем, но они оба чувствовали разочарование: для них не было миссии. Фактически задача операции «Фэрмонт», как ее переименовали, была окончательно определена только в марте, когда союзные армии уже пересекали Рейн на пути в Германию. Но даже тогда она оставалась неопределенной и подвергалась постоянным изменениям. Как ни странно, лучшим способом проникнуть в Австрию для Вирджинии определили еще один сложный переход через горы, с радио в сумке. «Диана, которая пешком пересекла Пиренеи на высоте 10 000 футов, кажется, не боится таких прогулок»[408], – в изумлении говорил Джерри, старший офицер УСС в Казерте. Она не боялась, нет. Но была в ярости от того, что ее подвели. Полю запретили сопровождать