Кампания на Новой Гвинее до сих пор остается предметом оживленных споров. Страдания всех участников этих событий были ужасны, и в необходимости таких действий, особенно на последних этапах войны, возникали сомнения. В течение нескольких недель перед сражениями в Коралловом море и у Мидуэя имелись опасения, что Папуа может стать для японцев трамплином для прыжка на Австралию, но к июню 1942 г. об этом уже не было и речи. В некотором смысле с того времени эта кампания превратилась в тихоокеанского двойника британских операций 1942–1943 гг. в Северной Африке и Бирме. Как только американскому морскому флоту и ВВС США удалось захватить стратегическое превосходство, японцы столкнулись с непреодолимыми трудностями: как снабжать свои войска и посылать им подкрепления на столь большие расстояния по морю? С точки зрения союзников, стратегический смысл этой кампании заключался главным образом в том, что на этом театре войны боевые действия велись в не слишком широком масштабе: сухопутные силы англичан и американцев сковывали противника, но были в ту пору слишком слабы, чтобы нанести решающий удар.

Основные операции против Японии оставались уделом американского флота, который постепенно овладевал центральной частью Тихого океана. Месяц за месяцем на этом раскинувшемся на тысячи квадратных километров поле боя американские самолеты, корабли и субмарины уничтожали морские силы Японии, без которых становилось немыслимым поддержание растянутых цепочек снабжения. В 1942–1943 гг. союзникам требовались аэродромы на Папуа – Новой Гвинее, они вступили в битву за эти аэродромы и победили. Но в 1943–1944 гг. едва ли имелась необходимость проводить дорогостоящие операции с целью изгнать японцев с северного побережья, ведь к тому времени их воздушные и атакующие силы были уничтожены. Однако кампания на Папуа – Новой Гвинее, как и многие другие, набрала темп и подчинялась уже собственной логике. Когда десятки тысяч солдат брошены в сражения, понесены потери, поставлены на карту репутации полководцев, становится все труднее смириться с любым исходом, кроме победы. В итоге единственным командиром высокого ранга, укрепившим свою репутацию в ходе кампании на Папуа – Новой Гвинее, оказался Кенни, один из действительно выдающихся офицеров воздушного флота.

Через год после Пёрл-Харбора продвижение японцев в Азии и на Тихом океане было остановлено и началось отступление. Участь Токио была решена, хотя и после того, как надежды Японии на молниеносную победу рухнули и стало совершенно ясно, до какой степени американцы нацелены на победу, народ Хирохито продолжал сражаться с тем же слепым упорством. Японская стратегия проистекала главным образом из уверенности в торжестве немцев на Западе, но под конец 1942 г. эта уверенность уже никак не подкреплялась реальностью. С этого момента, казалось бы, Токио следовало предпочесть мир на любых условиях и даже безоговорочную капитуляцию неизбежной каре от рук американцев. Но в Японии, как и в Германии, не появилось ни одной партии, которая проявила бы готовность и способность увести свой народ с погибельного пути. «Сиката га най» – «Ничего не изменишь». Жалкая отговорка для тех, кто посылал миллионы на смерть, уже не надеясь получить в результате никакой выгоды для своей страны. Но это исторический закон: народ, развязавший войну, обычно не находит в себе мужества положить ей конец.

Роль английской армии в борьбе против нацизма оказалась намного меньше роли России. Так же невелик будет и вклад сухопутных сил США. После поражения 1940 г. основная стратегическая задача Великобритании, сверх ее значения символа, олицетворяющего упорное сопротивление Гитлеру, сводилась к роли морской базы – по сути дела, вся страна превратилась в гигантский авианосец, с которого взлетали устремлявшиеся на Континент бомбардировщики. Основная же борьба в 1940–1943 гг. выпала на долю Королевского флота: он охранял морские пути в колонии, обеспечивал снабжение островов, доставлял солдат к заморским полям сражений и пробивался с боеприпасами и провиантом в Россию. Морская мощь не в состоянии была нанести решающее поражение Германии, не сумела даже защитить восточную часть Британской империи от японцев. В этом и заключалась фундаментальная для обоих западных cоюзников проблема: морские державы не могли разгромить сильную сухопутную армию, это бремя ложилось в первую очередь на плечи России. Но если бы старания немцев перерезать морские коммуникации увенчались успехом, народ Черчилля умер бы с голоду: 23 млн тонн припасов – половина довоенного импорта – доставлялись ежегодно через Атлантический океан. В море эти корабли перехватывали вражеские рейдеры, под водой таились субмарины.

Оборонять этот поток транспорта было трудным и опасным делом. ВМФ Великобритании пострадал от разоружения в межвоенную эпоху не меньше, чем другие виды войск. На строительство большого корабля уходят годы, и даже на строительство небольшого конвойного суда – месяцы. Британские верфи дурно управлялись, трудились на них несгибаемые члены профсоюзов, которые начали всерьез работать лишь тогда, когда Советский Союз перешел на сторону союзников и коммунисты стали поддерживать борьбу против немцев. Строительство и ремонт судов в Британии затягивались намного дольше, чем в США, хотя и обходились существенно дешевле. За американской скоростью производства англичане никак не могли угнаться. Более всего в первые годы войны ВМФ недоставало конвойных судов.

Непросто было и сосредоточить превосходящие силы против крупных боевых кораблей врага: пусть этих кораблей было и немного, но каждый из них представлял собой грозную силу, а находились они в море на расстоянии сотен километров друг от друга. В первые годы войны немецкие рейдеры причиняли британскому флоту не меньше проблем, чем подводные лодки: конвоям приходилось делать большой крюк, обходя наиболее опасные зоны; нес потери и торговый флот Великобритании. В период с 1939 по 1943 г. немецкие вылазки не раз завершались драмой, приковывавшей внимание всего мира: так, карманный линкор Graf Spee потопил девять торговых кораблей, прежде чем столкнулся с тремя британскими крейсерами и вынужден был удирать по реке Ла-Плате навстречу своей гибели. Пятидесятишеститонный Bismarck успел уничтожить крейсер Hood, прежде чем довольно неуклюже организованная охота нескольких британских эскадр 17 мая 1941 г. увенчалась гибелью немецкого судна. Народ Черчилля вознегодовал, когда Scharnhorst и Gneisenau прорвались в Вильгельмсхафен из Бреста через Ла-Манш 21–22 февраля 1942 г., получив лишь незначительный ущерб от мин, а все попытки флота и ВВС перехватить эти линкоры оказались тщетными. Присутствие Tirpitz во фьордах Северной Норвегии сковывало прохождение арктических конвоев и вплоть до 1944 г. влияло на размещение кораблей Флота Метрополии[15]. А еще море бороздили многочисленные итальянские корабли, когда же в войну вступила Япония, Королевский флот понес немалые потери и от этого противника.

Большинство английских кораблей были старыми, неповоротливыми, на них не удавалось разместить тяжелое современное оборудование для управления огнем. Лучшей системой наведения в ту пору считалась стабилизированная по трем осям установка Hazemeyer – новинка голландского флота была принята на вооружение Королевским флотом в 1940 г. Однако эта система тоже оказалась хрупкой и ненадежной, собственная же британская версия поступила в массовое производство только в 1945 г., а до тех пор системы артиллерийского и зенитного огня оставались малоэффективными. Вплоть до 1943 г. в составе британского флота имелось больше авианосцев, чем у США, но и их не хватало: они требовались одновременно в разных местах, к тому же они не могли доставлять к месту назначения крупные эскадрильи. Пилоты морской авиации отличались отвагой, но особого успеха не добились ни в воздушных схватках, ни в операциях против морского флота, а ВВС, педантично выполнявшие поставленную перед ними задачу – бомбить города на Континенте, – отказывались отвлекать ресурсы для поддержки морских операций. Всю войну Королевский флот демонстрировал высочайший уровень смелости, верности долгу и профессионализма, но вплоть до 1943 г. ему приходилось выполнять слишком много задач недостаточным числом кораблей, подвергавшихся опасности воздушных налетов.