различия в анатомии, но их можно смело списать на особенности наших родных планет, повлиявших на нашу эволюцию после… засевания. Никого не коробит это слово?

Я машинально покачал головой, больше думая над тем, что он подразумевает под «незначительными различиями анатомии».

— Мы слишком похожи друг на друга, чтобы отрицать несомненную связь между нами и скорей всего единый источник происхождения. Да затем наши пути разошлись, и мы развивались независимо. Я не стану углубляться в пласт собранных нами исторических материалов, полученных из многочисленных бесед с представителями различных цивилизации. Сейчас это неважно и поэтому я предпочту перейти к сути — каков смысл нашего здесь существования? Мы, луковианцы, давно уже решили для себя этот вопрос. Долгие десятилетия мы считали, что смысл нашего существования после освобождения заключается в спасении и обеспечении необходим всех отсидевших свое узников. Да, каждый из нас стремится прожить как можно дольше — что вполне естественно для нашего вида. Но во главе угла — помощь новоприбывшим. Одним словом — живи сам и дай жить другим. Это выражение родом с Земли и нам оно пришлось по душе. У вас вообще немало удивительных хлестких и ёмких выражений… Но я отвлекся… итак… долгими десятилетиями мы были всем довольны. Сначала сорок лет мы помогали великому благому делу, а затем, получив свободу, переходили к не менее благим деяниям и…

Я не выдержал и перебил:

— Простите… но… сорок лет благого дела? Вы о дерганье рычагов в неволе сейчас говорите?

— Вот одно из радикальных наших отличий — Ванло тихо улыбнулся — Вы куда более свободолюбивы чем мы. И куда более себялюбивы… Удивительно, насколько эти два слова схожи в вашем языке — свободолюбие и себялюбие…

— И самолюбивы — кивнул я — И поэтому я никак не могу признать похищение и лишение свободы благим делом. У вас буквально отняли жизни.

— Отняли — подтвердил Ванло — Верно. Но ведь не ради того, чтобы мы мыли им ноги душистой водой или в поте лица и под ударами кнутов трудились на чужих плантациях, верно? Мы делаем то, что наши похитители делать не в состоянии. Мы сдерживаем Столп. Благодаря неустанному труду сотен и сотен узников над нашими головами, благодаря нашим выстрелам, это невероятное создание остается прикованным к земной тверди. Денно и нощно мы сражаемся с этим вопросом. Мы ветераны. Там наверху — призванные сюда солдаты. А все мы — миротворцы.

— О как… — на этот раз не удержался Михаил Данилович, потянувшись к бутылке — Вот такого точно не ожидал…

— Охотник… ты ведь понимаешь, о чем я говорю?

Я пожал плечами:

— Да тут особо и понимать нечего. Раз есть вероятность, что мы один и тот же немного разошедшийся в эволюции разумный вид, то велика вероятность, что мы порождены или хотя бы «засеяны» путешествующим по космосу огромным организмом, что больше всего напоминает плотоядную медузу. В Пальмире нам показали немало интересных картинок о регулярном пришествии этой твари. То, что она творила здесь — чудовищно. Им пришлось приложить немало усилий, чтобы выжить, сплотиться, набраться сил и дать жестокий отпор пожирателю. И вот он замороженный Столп… А замороженный в нем гигантский организм в теории, некогда мог посещать и наши с вами планеты — Землю и луковианский мир. Существуют и иные миры, как мы предполагаем. А одна из наших смелых догадок состоит в том, что известном нам как Столп существо могло создать не только нас с вами, но и сами планеты. Постойте! Подождите с возражениями. Я просто перечислю несколько уже известных нам фактов, бережно собранных и многократно проверенных в долгих беседах. Факт первый — наши планеты схожи в размерах. Факт второй — они находятся на практически одинаковом удалении от солнца в их системах. Факт третий — схожи даже орбиты и сроки ее прохождения. Факт четвертый… я могу продолжать достаточно долго, но даже первых трех фактов достаточно, чтобы усомниться в их случайности. Мы видим закономерность… мы видим если не замысел, то следование инстинктам и заботу о своем стаде… Именно так пастухи заботятся о своих стадах, выгуливая их на богатых пастбищах, следя за тем, чтобы у них было много воды и сочной травы, чтобы им было достаточно тепло и не слишком жарко… Так муравьи заботятся о своих колониях тли… Что вы скажете на это?

— Да ничего не скажем — спокойно ответил Михаил Данилович, щелкая портсигаром — Не стану скрывать, что мы тоже размышляли о многом. Выдвигали и предположения. Но…

— Но?

Глава Замка усмехнулся:

— Кое-кто все еще продолжает с увлечением проводить часы в этих спорах. Но я перестал участвовать в прениях. По той простой причине, что начал сам себе напоминать книжных наивных ученых из приключенческих романов. Я стал ощущать себя постоянно ошибающимся Жаком Паганелем из великолепного романа Жюль Верна. Но еще больше я начал ощущать себя оставшимся не у дел сварливым пенсионером… и поэтому предпочел сосредоточиться на делах куда более насущных и никогда не кончающихся. Я ответил на ваш вопрос, господин Ванло?

— Вполне. Но луковианцы не могут без обсуждений. Нам важно разобраться в подоплеке. Таково наше воспитание. Таков наш ДНК, если угодно. Возвращаясь к нашей теме… думаю, всем ясно, почему так важно продолжать сдерживать Столп ровно на том самом месте, где он сейчас находится?

— Планетарная месть космического чудовища? — предположил я и невольно поежился, вспомнив невероятных размеров щупальца падающие на планету — Освободившийся монстр первым делом уничтожит этот выбесивший его булыжник, а затем прямым курсом рванет на уничтожение миров остальных обидчиков. И если он нас создал, то должен уметь опознать каждый вид буквально по запаху и вкусу…

— Верно. Мы все один большой парадокс. Мы не только узники — но и тюремщики. Мы воруем свободу у него — а он забирает ее у нас.

— То есть мы квиты? — схохмил я.

Ванло тонко улыбнулся:

— Не думаю, что Столп согласится с этой оценкой… Он убьет нас всех. Убьет беспощадно. А затем займется нашими родными планетами. Нам неведомо с какой скоростью он передвигается в космическом пространстве, но… есть одна большая и ничем не подкрепленная надежда, что он не обладает умением моментального перемещения. Вы слышали о космических прыжках?

— Наша фантастика богата упоминаниями о гиперпереходах и космических червоточинах.

— Это есть и в нашей литературе. Если Столп не обладает чем-то вроде телепортации… а я не вижу причин, по которым он не может владеть этим умением, раз оно оказалось более чем реальным, то… то у нас