Отец тихонько открыл дверь спальни и сейчас стоял на пороге с сумкой в руках.

— Ты не это ищешь?

Мэг вздрогнула. «Пожалуйста, пристрели меня на месте!» — пронеслось у нее в голове.

Отец вошел в комнату, закрыл дверь и опустился на пол напротив дочери.

— Может, сама расскажешь, или мне начать?

Внезапно Мэг почувствовала, что умирает изнутри, как будто в ней поселились ужасные бактерии из фантастического фильма, которые превращают человеческие органы в желе. Почувствовала, как все мысли моментально выветрились из головы.

— Мэгги, — произнес отец таким тихим голосом, что она вздрогнула, — это ты принесла наркотики в лес в ту ночь?

Мэг изумленно покачала головой. В том термосе… который принесла Джиллиан… с чаем со льдом… были наркотики?

А отец считает, что во всем виновата она!

В голову полезли воспоминания. Лес, качающийся у нее перед глазами… Четверо бьющихся в истерике девочек на опушке, у кладбища… В памяти все еще полно белых пятен.

Внезапно ее прорвало. Мэг еще никогда в жизни так не ревела — до икоты, до того, что больше вообще не могла издать ни звука.

В комнату вбежала встревоженная мама.

— Чарли, — услышала она мамин голос, далекий, словно из туннеля, — сделай же что-нибудь!

Мэг плакала из-за Джиллиан, из-за выражения папиного лица, из-за забрезживших воспоминаний. Она бросилась в объятия того из родителей, кто стоял ближе.

Врач скорой помощи сделал ей укол успокоительного. Она опустилась на землю, как один из цветков, что в ту ночь упал с кизилового дерева. Ее крепко обнимали отцовские руки, на ее щеке чувствовалось его дыхание с ароматом кофе.

— Мэгги, — треснувшим голосом спросил он, — кто?

Он говорил совсем о другом, и в глубине души она это понимала. Но ее глаза закрылись, когда она вновь окунулась в воспоминания о той ночи. И Мэгги пробормотала:

— Это могла оказаться я.

Джиллиан впервые сидела в кабинете Мэтта Гулигана одна, без отца. Разумеется, он находился неподалеку (ожидал в приемной, а может, даже приложил ухо к двери), но формально она осталась с прокурором наедине.

— Надеюсь, тебя не смущает, что мы здесь одни? — поинтересовался Мэтт.

«Какой чуткий парень! — подумала Джиллиан. — Хочет убедиться, что жертва изнасилования не чувствует опасности, исходящей от Большого Злого Дяди в маленьком замкнутом пространстве».

Она опустила глаза.

— Все в порядке.

— Я решил побеседовать с тобой наедине, потому что в деле открылись новые обстоятельства, которые, как я полагаю, тебе удобнее обсуждать, когда отца рядом нет.

В теле Джиллиан напряглась каждая клеточка. Она застыла, ожидая, что прокурор скажет дальше.

— Детектив Сакстон обнаружил термос и несколько стаканов в комнате своей дочери. Мэг утверждает, что термос принадлежит тебе.

Это и есть самая веская улика? Джиллиан с облегчением вздохнула и чуть не рассмеялась.

— Это правда.

— А остатки лекарственного вещества в термосе и стаканах тоже принадлежат тебе?

Джиллиан непонимающе смотрела на собеседника.

— Какого лекарственного вещества?

— Атропина. Оно отпускается по рецепту… и от него можно поймать кайф.

— Никогда о таком не слышала.

— По словам Мэг, именно ты принесла напиток в ту ночь. Атропин и все остальное.

«Вот сука!»

— Мэг так сказала? — выдавила из себя Джиллиан. В горле у нее пересохло, и казалось, что голосовые связки вот-вот лопнут, как натянутые струны. — Я не приносила никаких лекарств. И никогда не стала бы употреблять наркотики. — Она засмеялась, но смех этот звучал фальшиво. — Мистер Гулиган, я выросла в окружении различных лекарственных препаратов. И первое воспоминание: отец учит меня говорить «нет» наркотикам. — Она посмотрела в сторону приемной. — Спросите у него, если мне не верите.

— Если атропин принесла не ты, то кто?

— Понятия не имею, — ответила Джиллиан. — Возможно, Мэг.

— Отец Мэг полицейский. Скорее всего, ей, как и тебе, с детства внушалось то же самое.

— Это не мои проблемы! — отрезала Джиллиан.

Гулиган вздохнул.

— Мне, откровенно говоря, плевать, кто принес атропин, Джиллиан. К делу это отношения не имеет. Мне необходимо знать, пила ли ты в ту ночь чай из термоса.

Джиллиан не успела ответить. Зазвонил телефон. Окружной прокурор взял трубку, произнес несколько фраз и поднялся.

— Мне нужно кое с кем повидаться, прежде чем ты пойдешь в суд, — объяснил он. — Прошу прощения.

Через две секунды Джиллиан уже сидела в кабинете одна.

Принимала ли она в ту ночь наркотики? Разумеется! Но ее признание Гулигана не обрадует. Человек, находящийся под воздействием галлюциногенных препаратов, не может считаться надежным свидетелем.

С другой стороны, прошло уже целых шесть недель. Ни один наркотик так долго не остается в организме, особенно если принять небольшое количество. Гулиган может прямо сейчас взять у нее кровь на анализ. Никто не узнает, что Джиллиан обманывает.

Но кровь брали в больнице!

На нее нахлынули воспоминания. Доктор, наполняющий пробирки кровью… Прикусив губу, Джиллиан уставилась на папку, лежащую у Гулигана на столе.

Меньше секунды понадобилось на то, чтобы решиться ее открыть. На первой странице — результаты анализов. Она пробежала глазами непонятные цифры и фразы. И наконец наткнулась на надпись: «Потерпевшая. Образцы крови». Все результаты оказались отрицательными.

Тест на атропин не проводили. А сейчас в ее крови от атропина не осталось уже и следа.

Она едва успела положить папку на край кожаного журнала учета, как вошел Гулиган.

— Я ничего не пила, — заявила Джиллиан.

— Ты в этом абсолютно уверена?

— Да. Мэг взяла у меня термос, но чай со льдом принесла она. Я терпеть не могу чай со льдом.

Прокурор внимательно посмотрел на нее и удовлетворенно кивнул. Потом открыл ящик своего уродливого стола и вытянул из него серебристую ленту.

— Ты знаешь, что это?

— Понятия не имею, — ответила Джиллиан, пощупав ленту. — Где вы это нашли?

— Рядом с термосом и стаканами.

— Что ж, — пожала она плечами, — скорее всего, это тоже принадлежит Мэг.

Эдди появилась в закусочной после обеда, когда наплыв посетителей уменьшился и Дарла с Роем сели играть в шахматы.

— Ты вернулась, — обрадовался Рой.

Фартук… Он надел фартук! Не успела Эдди осмыслить увиденное, как к ней подскочила Дарла.