В сентябре 1950 г. была оценена уязвимость города Сан-Франциско при биологическом нападении на морской порт. В качестве агентных имитаторов использовали жидкие рецептуры спорообразующего микроорганизма Bacillus globigii (BG), обычно моделирующие агробиологические характеристики возбудителя сибирской язвы. Имитация нападения осуществлялась путем диссеминирования аэрозоля BG из линейного источника. Для этого небольшой военный корабль на заходе солнца распылял жидкую рецептуру BG вдоль линии протяженностью 2 мили и на расстоянии 2-х миги от берега. Распространение аэрозоля по Сан-Франциско контролировалось с помощью сотен пробоотборников-импинжеров (рис. 1.38).

Рис. 1.38. Имитация биологического нападения на Сан-Франциско в сентябре 1950 г. 1 — зона размещения пробоотборников; 2 — прибрежный район Сан-Франциско; 3 — зона условного заражения. По W. Patric Ш (2001)

В первом опыте отмечалась сильная инверсия при слабом ветре со скоростью около 10 миль/ч. Оказался условно зараженным центр Сан-Франциско; пробоотборники указывали, что в литре воздуха присутствовало более 10 тыс. спор BG, Организаторы эксперимента впоследствии поясняли всем, кого это интересовало, что такая концентрация спор могла привести к инфицированию свыше 60 % населения. Также контаминированным спорами BG, хотя и в значительно меньшей степени, оказался район Беркли. Испытатели пришли к выводу, что этот тест был чрезвычайно успешным, т. е. он обосновывал их существование. В то же время им стало ясно, что при распылении аэрозоля BG, даже в самых наилучших атмосферных условиях, трудно заранее предсказать, где пройдет его облако. Способность «дошедшего» до цели аэрозоля вызывать инфекционный процесс, они не исследовали в силу понятных причин.

Следующий тест проводился в условиях неустойчивой воздушной массы. И снова рецептура BG распылялась вдоль линии в 2 мили. Количество BG, использованного в опыте, было тем же. Высокая концентрация спор отмечалась только в двух кварталах города. Нестабильная воздушная масса препятствовала достижению намеченного числа «пораженных», указывая на то, что при ударе по открытой цели метеорологические условия так же важны для успеха нападения, как и сам агент, конструкция боеприпаса и система диссеминирования. В качестве агентного имитатора неспорообразующих агентов БО (возбудители чумы, сапа, мелиоидоза, бруцеллеза, туляремии и др.), был использован небольшой вегетативный микроорганизм, бактерия Serratia marcescens. Линия распыления и общие условия испытания были похожими на те, которые были в опытах с BG. Пуск аэрозоля проводился при хороших метеорологических условиях, включая умеренную инверсию и скорость ветра 12 миль/ч. Однако импинжеры показывали, что в первых кварталах города присутствовало всего около 25 клеток/л воздуха, свидетельствуя о том, что «нападение» не было успешным. В последующих опытах испытатели установили тот факт, что даже при заходе солнца интенсивность ультрафиолета все еше достаточна, чтобы убивать вегетативные клетки. Тесты проводились с участием микробиологов, аэробиологов, метеорологов и разработчиков боеприпасов, все они сделали определенные выводы. Но «широкой общественности» сообщили только о первом эксперименте, наглядно свидетельствующем о том, что «Америка в опасности» (Patric W. III., 2001).

Уже в октябре 1950 г. военному командованию была дана санкция на строительство центра по производству БО в арсенале Пайн Блафф (штат Арканзас). Проектирование этого объекта было ускорено, строительство начало в феврале 1951 г., общая сумма затрат на строительство завода составила 69 млн долларов. В ноябре 1951 г. министр обороны США произвел переоценку состояния готовности к химической, биологической и радиологической войне и сделал вывод о том, что разработка боеприпасов, снаряжаемых химическими и биологическими агентами, требует более высокой степени готовности и привлечения значительно больших ресурсов. 21 декабря 1951 г. Министерством обороны США была издана директива о повышении готовности к химико-биологической и радиологической войне, касающаяся всех родов войск. В 1952 г. объем НИР по военно-биологическим программам возрос в два раза (U. S. Army activity… March 8 and May 23, 1977).

В апреле 1952 г. было проведено более обширное, чем 1950 г., испытание с целью выяснения поведения крупных аэрозольных облаков в различных метеорологических условиях. В одном из опытов при распылении 200 кг флуоресцирующих частиц с корабля, шедшего вдоль берега на расстоянии 156 миль на территории в 13900 миль2, были созданы дозы порядка 1000—10000 частиц/л воздуха (The Problem…, 1970).

По сообщению S. Hersh (1968), результаты этих полевых испытаний были представлены комиссии Конгресса, когда химическая служба пыталась получить повышенные ассигнования на 1952–1953 гг. Дополнительным аргументом химической службы были успехи в области БО, якобы достигнутые Советским Союзом. Приведенные доводы показались конгрессменам убедительными и на 1953 г. были предусмотрены значительные ассигнования на создание крупных полигонов и лабораторий по производству биологических агентов.

* * *

Если заимствовать терминологию из эволюционной биологии, то развитие БО перед войной на Корейском полуострове можно охарактеризовать как адаптивную радиацию (см. «Словарь терминов») Теперь ситуация с разработкой БО значительно отличалась от той, что была в годы Первой мировой войны и даже перед Второй мировой войной, когда масштабы применения биологических агентов ограничивались мизерными возможностями их лабораторного производства и отсутствием способов сохранения наработанных агентов. К концу 1940-х гг. у военных биотехнологов при тех же контагионистических взглядах на БО появилась возможность получать биологические агенты в промышленных масштабах, а авиация могла применять их по конкретным целям за тысячи километров от линии фронта. Тайное прозябание БО закончилось. Оно вошло в полупустую нишу оружия, предназначенного для массового и неконтактного поражения людей, с сохранением всех созданных ими материальных ценностей. Начались исследования возможностей нового вида оружия для решения различных боевых задач. Появилось множество его примитивных разновидностей Конструктивно новые образцы оружия напоминали своих предшественников среди химических боеприпасов, не обладая при этом их эффективностью. Первые биологические боеприпасы походили на химические примерно так же, как первые млекопитающие на ящеров. Надежды разработчиков БО на Западе (так же, как и в Японии; см. разд. 1.8) в 1940 гг. в основном возлагались на «контагий». Кассетные биологические боеприпасы, переделанные из зажигательных, разбрасывают субэлементы с биологической начинкой так же, как и с термитной. Но если загоревшийся термит может поджечь поверхность, на которой он оказался, то крупнодисперсный биологический аэрозоль оседает на нее, не принося вреда противнику. Биологические рецептуры, распыленные ВАПами, в те годы имеют дисперсность, необходимую для успешного применения иприта, но не агентов БО, и не проникают в глубокие отделы легких человека. Насекомых и грызунов, которых тогда считали основными резервуарами и переносчиками возбудителей наиболее опасных инфекций людей, заражают микроорганизмами, опасными, прежде всего, для жизни их самих. Затем уже больными в надежде, что само их пребывание в среде, окружающей человека, вызовет эпидемический процесс, распространяют с помощью штатных средств типа бомб для листовок или просто коробок и ящиков. И в этой чаще запутанных заимствований и аналогий в начале 1950-х гг. «проросла» главная в XX в. эволюционная ветвь нового вида оружия массового поражения — аэробиологическая.