Внутри все сжимается комом.

Может, я зря?

Может, надо было себе позволить еще хоть немножко этого счастья? Быть с ним? Быть вместе?

Но…

Тогда отрывать от себя было бы еще больнее! Во сто крат больнее! А, значит, я все сделала правильно!

– Ох, Арман! Ну почему ты не простой, обыкновенный мужчина?

Шепчу в уже насквозь мокрую от слез подушку.

– Почему?????

* * *

Арман.

Херачу со всей дури кулаками по стене, когда за ней закрывается дверь.

Блядь.

Я правда? Правда ее отпустил? Дал ей свободу?

Блядь!

Перед глазами темно.

Пелена дикая. Красная.

Как дикий разъяренный бык все крушить вокруг себя готов.

Хочется убивать. Рвать на части. Всех и вся!

Но, блядь!

Разве я мог поступить сейчас иначе?

Когда про свободу сказала, убила меня.

Пальнула в самое сердце!

Кожа и кровь в венах в лед застыли. Инеем на хрен заморозились.

Таким инеем, что печет. Печет, блядь. Там, внутри!

И всего раздирает на части! На атомы! На мельчайшие куски!

Реветь и орать хочется.

Кудааааааа? Куда они от меня! Моя же! Моя она, Никкккка!

А блядь, понимаю.

Если ей, на хрен, от меня этот воздух нужен, насильно не удержу! Хоть цепями прикую ее, а все равно не со мной, а далеко мыслями будет!

А я готов. Готов, блядь, даже и цепями! Кандалами и наручниками!

Но…

Блядь, не могу! Не могу ее несчастной сделать!

Ничего.

Может, ей и правда вздохнуть надо! Что-то там переосмыслить. В себя прийти. Может, для девочки моей слишком много за последние дни впечатлений!

Хотя…

Ну какое, на хрен, в себя!

Мне-то почему-то такого не нужно!

Я сразу все понял. Сразу все решил. С первого взгляда, как глазища ее огромные увидел и провалился!

А ей тогда зачем? В чем разбираться?

Разбираться на самом деле там не хрен.

Или любишь и хочешь каждую минуту вместе дышать или нет. Что там понимать??? Что, на хрен, переосмысливать?

Сердце колотится, как бешенное,

И точно знаю. Лупить грушу бесполезное дело. Не поможет. Только еще сильнее озверею!

Хоть бейся головой о стену. Череп себе раскрошить так, чтоб памяти о ней не осталось!

– Заур, – набираю намер водителя, которого с ней отравил.

– Добрались, босс. Все в порядке.

– Что делает?

– Рыдает.

Блядь. Охренеть.

Ну кто ее поймет, а?

Сама уехала и сама солью подушку поливает!

Или это от облегчения? Что от меня смогла вырваться!

Блядь. Руки сами крошат все, что попадает под руку!

– Проследи. Цветы ей чтоб каждый день присылали. Такие охрененные охапки цветов. И камушки какие-то. С моей ювелирки. Ну, и чтоб было там у нее все.

– Цветов как присылать? Чтоб их столько стало, что они все место в квартире займут и ее выселят оттуда?

– Шаришь. Примерно так.

– А брюликов?

– Бери из новой коллекции, самой последней. По комплекту каждый день.

– Ого, Босс!

Даже присвистывает.

А мне по хер.

– Знатно она вас зацепила, да? Почему тогда уехала, если по вам слезы в три ручья льет?

– Поговори мне! – рявкаю, уже не сдерживаясь. – Это с каких пор мои личные отношения дело работников?

– Может, с тех пор, как они у вас впервые в жизни появились?

Блядь.

Заур мне почти как отец.

Вынянчил практически. Не раз от пуль вместе уезжали. И в серьезных перестрелках побывали, прикрывая спину.

Но это на хрен, уже беспредел!

– Делай свою работу, а, Заур? И нос свой длинный не суй, куда не нужно!

Отключаюсь.

Смотрю по сторонам диким зверем.

На хрен мне такой огромный домина? Давить начинает! Может, снести его к чертям собачьим?

Когда Ника была, тут все иначе представлялось! А теперь… Ненужные стены просто!

– Эй, ты тут что творишь?

Охренеть. Кажется, мою охрану реально пора в расход пускать. Это кто ж его без разрешения пропустил?

– У тебя что? Здесь погром, а, Багиров? Грабители ворвались?

– С такой охраной и грабители вполне ворвутся! Хотя… Я бы не отказался сейчас от парочки!

– Кулаки некуда девать? Так спортзалы давно придумали, не в курсе? Необязательно мебель и стены крушить, Багиров. Грушу полупить можно.

– Откуда ты умник взялся на мою голову, а? Скажи лучше, как тебя пропустили?

– Ну, я человек известный. А еще, по секрету тебе скажу. Многие догадываются что мы… хм… как бы родственники. Твоя охрана у меня еще автографы взяла. Не люблю раздавать, но для твоих людей… Так и быть. Не пожалел подписи. Хотя, Арман, я так слышал, что подписи, если речь идет о тебе, раздавать небезопасно. Черкнешь где-нибудь на бумажке, а потом вдруг эта подпись на дарственных оказывается. Нотариусом даже заверенная.

– Не выеживайся, Градов, а? Сам знаешь. Гудимов за дело получил. Свое получил. Чего приперся? Показать мне. Что моей охраной лучше камин топить, чем вокруг дома выставлять?

– Ты мне должен, Багиров. Вот, приехал долг с тебя взять.

– Говори, – устало прикрываю глаза.

Ну, хоть так. Надеюсь, он чего-то большое в долг попросит. Будет повод с ним еще раз в драке схлестнуться. А драка хорошая мне сейчас как никогда нужна!

– Что тебя нужно?  Душу продать? Или десяток еще наследников серьезных семей перестрелять, м?

– Собирайся. Поедем со мной.

– И что? – уже сажусь в его тачку. – Даже глаза не завязывать?

– Я бы тебе, Багиров, иногда бы язык бы завязал! Нет. Можешь так оставаться. Хочу, чтоб дорогу ты запомнил.

– Может скажешь уже, куда везешь? Я ж не красна девица, чтобы томиться в томлении!

– О, да, Багиров! Про красных девиц ты у нас знаешь все! Особенно, как они томятся, когда их выкрали и увезли хрен знает куда!

Вижу, как психует. Как челюсти сжимает.