– Я тебе всё объяснил. И я собирал информацию, – возмущается он.

– О-о-о, я тоже собираю информацию и делаю это не со своими бывшими. Возможно, Джим станет моим мужем…

– Ты сказала, что он тебе не интересен!

– Я намереваюсь передумать. И до этого момента осталось пять секунд. Если мы не выйдем отсюда, и ты не поможешь, то… раз… два…

– Ты невыносима, Айви Бранч! – выкрикивает зло Пирс.

Хихикаю, наслаждаясь победой. Джим с застывшим тупым выражением лица смотрит на меня.

– Не бери в голову. Так, перепалки ревнивых баранов, – пожимаю плечами и щёлкаю на выключатель.

– Миссия по спасению души Пирса началась. Поехали, мальчики, повеселимся, – интригующе шепчу я.

– Надеюсь, что в конце данного мероприятия мы останемся живы, – скептические шепчет Джим.

– Если ты решишь помереть, я не буду горевать. Я пропущу тебе вперёд, – ехидно говорит Пирс.

Закатываю глаза и открываю дверь, выглядывая в коридор.

– Здесь никого нет. Для чего ты меня взяла с собой? Не для этого ли? – Фыркает Пирс.

– Я привыкла быть одна. Прости. Итак, где люди?

– На первом этаже и в комнате отдыха. На этом этаже только двое пациентов. Ты и тот водитель автобуса, которого мы спасли. Поэтому они не посчитали вас важными. А вот когда я работал, то никогда пост не пустовал. Я штрафовал за подобное отношение к пациентам, – недовольно бубнит Пирс.

– Значит, путь чист. Джим, за мной. Первый этаж опасен, его мы избегаем…

– Нам нужно в подвальное помещение, то есть минус первый уровень. Там архив и морг.

– Мы можем поискать тебе друзей там. Что скажешь? – Тихо смеясь, пихаю Пирса в бок.

– Не смешно.

– Очень смешно. Какое удивительное соседство.

– Такое ощущение, что ты разговариваешь сама с собой. Я чувствую себя идиотом, который не получил нужных кристаллов, чтобы разблокировать этот уровень, – бубнит Джим.

– Поверь, тебе не нужен этот уровень. Он выдаётся с началом игры. Поэтому просто не обращай внимания на меня.

– Да, послушай её. Забудь о ней. Выброси из головы, – кивает Пирс.

Мы выходим к лестнице и стараясь быть бесшумными, спускаемся по ней.

– На тебя сложно не обращать внимания. Я даже ребёнком не мог это сделать, а сейчас я больше знаю о женщинах…

– Он что, флиртует с тобой? При живом кавалере?

– Ты мёртв, – бросаю Пирсу и поворачиваюсь к Джиму. – И что же ты узнал о женщинах такого?

– Ты, правда, хочешь это знать? Сейчас? – Улыбается Джим.

– Айви, ты издеваешься? Я здесь! – Возмущается Пирс.

– Не нравится? Будешь знать, – довольно улыбаясь, вырываюсь вперёд.

– Потом расскажешь Джим. За очередной чашкой кофе с ликёром, – бросаю я через плечо и подмигиваю Джиму.

– Он труп. Он идёт прямо к себе домой. Я нашёл для него пристанище, – шипит Пирс.

А с ними точно скучно не будет, да?

Мы спокойно спустились в подвальное помещение, даже не было никаких проблем. Ни одной живой души, кроме нас с Джимом. Пирса не считаю, он бывший труп и в настоящем призрак, так что это было довольно неинтересно. Закрыв поплотнее за собой дверь и подождав, пока Пирс всё проверит, мы идём по тёмному коридору, где только изредка горят лампочки, да и те освещают путь настолько скудно, что я постоянно толкаю Джима, а он наступает мне на ногу. Хотя коридор довольно большой, но мы натыкаемся друг на друга, отчего Пирс шипит и советует Джиму свернуть направо, там как раз находится морг. Добравшись до двери в архив, где так и написано, мы оказываемся в захламлённом, пыльном и грязном помещении. Нахожу выключатель и щёлкаю по нему, но света нет.

– Потрясающе. У кого-нибудь есть фонарик? – Интересуюсь я.

– У меня. У меня есть! – радостно говорит Джим.

– О-о-о, какая удача. Ты просто идеальный бойскаут. А достоинство есть? Или ты его потерял, пока готовил маффины? – Едко бросает Пирс.

Джим включает фонарик и обводит им помещение.

– Оно огромное. Нам может даже ночи не хватить, чтобы всё осмотреть, – заключает он.

– Нам не нужно всё осматривать. Только найти документы девяностых годов и результат осмотра трупа Пирса. Так что поехали. Куда идти? – Пирс ведёт нас по узкому проходу мимо стеллажей. Мы останавливаемся у одного из них. Папки не расставлены по годам, они просто разбросаны и натыканы на полках.

– Ладно, Джим, беру свои слова обратно. Вероятно, здесь мы застряли надолго, – шепчу я, кривясь от пыли.

– Ты можешь отдохнуть, Айви, тем более ты ещё слаба. Я сам всё найду, – мягко предлагает Джим.

– Молчи, – не позволяю Пирсу прокомментировать это, а Джиму улыбаюсь. – Не волнуйся, со мной всё хорошо. Чувствую себя лучше и меня даже не тошнит. Немного может быть, но это мне не помешает. Ты начинай от стены, а я отсюда. Только тихо. Не хочу разбудить ещё мёртвых, мне одного призрака выше крыши.

– Здесь нет больше мёртвых, но будет, – бубнит Пирс.

Мы расходимся по своим местам, и я достаю каждую папку и подношу к фонарику, лежащему на полу. То же самое делает и Джим. Мы осматриваем папки и документы, анамнезы старых пациентов, пока я не натыкаюсь на заключение о смерти.

– Подожди, Айви, – шепчет Пирс. Поднимаю на него голову и замечаю в скудном свете, какая сильная боль проносится в его глазах.

– Отложи это дело. Возьмём с собой. Я хочу ещё раз почитать его. Может быть, я ошибся? Вдруг я, действительно, что-то упустил, – грустно говорит он.

– Пирс, ты был хорошим врачом. Мама же упоминала, что она была нежилец. Ты сделал всё, что смог.

– Отложи, – упрямо требует Пирс. С тяжёлым вздохом кладу папку на пол. Достаю следующую, Пирс просматривает со мной каждую страницу и улыбается, вспоминая своих пациентов. Удивительно, но он помнит каждого. Тихо рассказывает мне о том, каких детей он встречал, как ему нравилось видеть их радость, когда их выписывали. Это так прекрасно и жестоко, ведь видно, что Пирс обожал свою работу, он был полностью зациклен на ней, никогда ничего не упускал и волновался о каждом ребёнке.

– Остановись, – Пирс накрывает мою руку своей.

– Что такое?

– Это не моя подпись, – он указывает на старый файл, где указано, что он подтвердил осмотр и результаты анализа крови.

– Она очень похожа, но я не так подписывал документы. Её подделали, – шепчет Пирс.

– Но зачем? – Удивляюсь я. Пирс рассматривает документ, вчитываясь в него.

– Я не знаю, потому что это обычный анализ крови перед операцией по аппендициту с указанием группы и других факторов. Я помню этого ребёнка. Ему было три года и его привезли из другого города. Там не было хирургического отделения, поэтому мы его приняли у нас. Были проблемы с документами, у ребёнка их попросту не было, а его мать была пьяна и сообщила, что здесь живёт его отец. Но его мы не нашли. Ребёнка прооперировали и когда я был дома, его забрали. У этой женщины откуда-то появились деньги на другую клинику и его транспортировали туда. Я помню, что возмущался этому и Генри сказал, что ничего не мог сделать. У них было официальное разрешение на это. Но я не подписывал именно этот документ. Я подписывал похожий перед операцией.