Как бы воспользоваться этой особенностью, но пока не представляю, хотя в этом их сила, но и слабость тоже.

Похоже, в целом они передвигаются так же, как и мы и как и все остальные существа наших размеров и веса, однако умеют на какие‑то короткие моменты ускоряться, зато потом наступает соизмеримый период компенсации…

Я перебирал все способы, начиная от уйти в стену и переждать, но в стене могу находиться около минуты, не напережидаешься, могу воспользоваться браслетом Иедумэля… но щит из молний выглядит слишком серьезным, а толща раскаленной магмы, через которую надо пронестись, просто бесконечной…

Дракониды проверили этаж внизу, потом поднялись сюда, я с женщиной поднялся еще выше, на последний, но дракониды пришли следом слишком быстро.

Правда, испуганная женщина покарабкалась вверх по винтовой лестнице на башенку, а я не успел, дракониды появились просто молниеносно.

Один выбросил вперед повелительно руку. Я моментально замер, перед глазами бронзовая фигура герцога Вирланда, что‑то пока не тянет стать памятником…

Убедившись, что я послушен, драконид шагнул ко мне и, чуть пригнувшись, требовательно заглянул в лицо. Я ощутил холод и страх, когда его дикие и совершенно нечеловеческие глаза впились жутким взглядом мне в зрачки. Я не только понимал, но и чувствовал, что он смотрит мне в глаза, что есть лишь мозг, выдвинутый наружу, и читает в нем, как в открытой книге, где крупные буквы и поясняющие картинки.

Мне показалось, что он смотрит целую вечность, наконец отодвинулся, жуткая панцирная морда ничего не выражает, я услышал сухой скрип, и его напарник сразу потерял ко мне всякий интерес.

Драконид, что смотрел в мое нутро, повелительно указал мне на лестницу, где несколько слуг жалко сбились в кучу в самом дальнем углу. Я туг же двинулся туда, с каждым мгновением ожидая сильнейший удар в спину, то ли выстрел, то ли разряд, то ли что‑то такое, что даже не превратит меня в бронзовую статую, а вообще развеет по воздуху…

Толпа слуг чуточку раздалась, принимая лорда, в глазах страх и надежда, что вот пришел великий господин, все объяснит и успокоит, и я, сам абсолютно ничего не понимая, сказал тем голосом, каким и должен колебать воздух:

— Все, как обычно, все терпимо, не надо дергаться. Просто переждите!.. Свары между лордами вас не касаются.

Они с облегчением завздыхали, я сказал как раз то, на что все надеются, только не говорят вслух. Если эти могучие на драконах и прибыли кого‑то убить, то уж точно не бедных и никому не нужных слуг…

Один из драконидов увидел приоткрытую дверь, ведущую на винтовую лестницу, что‑то проскрипел напарнику и начал взбираться на башню.

Его напарник жестом велел нам идти вниз. На нижнем этаже собралась вся челядь, с верхних этажей по лестнице сбегают по одному перепуганные насмерть мужчины и плачущие женщины. Четверо драконидов, что стерегут нас, этих новых встречают лишь беглыми взглядами, а сами, я заметил, напряженно прислушиваются к тем звукам, что доносятся сверху.

Сам я не услышал ничего, кроме душераздирающих криков, воплей, проклятий, словно кто‑то пытается бороться, затем донесся страшный крик ужаса и боли, такой нечеловечески страшный, что у меня кровь застыла в жилах, а крик все рос, ширился, в нем уже отчаяние, страх, двое драконидов зашатались и рухнули на колени, но двое других бегом ринулись наверх.

Сэр Кастельван пробрался ко мне сзади, за ним и сэр Силендборг, первый спросил со страхом:

— Что это?

Сэр Силендборг ответил за меня шепотом:

— Похоже, нарвались на достойного противника.

— А кто это кричал? — спросил сэр Кастельван. — Те, кто ищет, или жертва?

— А нам это важно? — спросил Силендборг. — Пусть поубивают друг друга. Как скажете, ваше высочество?

Я покачал головой, указал взглядом в окно. Видно, как совсем близко в воздухе реют громадные и чудовищно свирепые даже с виду драконы, при виде которых я сразу вспомнил герцога Бертольда, которому обещал побывать в том мире, в котором тот когда‑то сразил дракона.

Драконы один за одним садятся на площадку перед главным входом в замок, остроголовые быстро выбегают, блистая оранжевой чешуей брони, вскакивают крылатым рептилиям на загривки.

Последние двое выволокли нечто, барахтающееся в мешке из блистающих молний, тоже забросили дракону на спину, прыгнули следом.

Крылатая тварь растопырила крылья и, сильно пихнувшись лапами, так что крепость покачнулась, метнула себя в воздух.

Мы замерли, крепость наклоняется все сильнее, люди начали скользить по гладким плитам пола.

Сэр Кастельван крикнул в отчаянии:

— Ну почему…

Он охнул, отшатнулся и торопливо закрыл глаза сгибом локтя, а чудовищные молнии, резко увеличившись в размерах, наполнили воздух резким запахом озона и окружили мир.

Я ошалел от нещадного блеска, однако он оборвался почти моментально, наступила внезапная тишина, только воздух оставался режущим ноздри, но и он быстро размывался и становился нормальным.

Сэр Кастельван возопил дико:

— Все вернулось взад!.. Ура!.. Но… как?

— Неважно, — крикнул Силендборг. — Все вернулось…

Он осекся, я проследил за его взглядом. К крепости мчатся пятеро всадников, впереди на крупном буланом коне гордо скачет лорд Рудольф Герман Лотце. Рядом с ним баннероносец уверенно держит стяг с его гербом.

— Похоже, — проговорил я, — мы не опоздали к ужину.

Он воскликнул с вытаращенными глазами:

— Но… как? Мы же пробыли там целый день.

Я указал на группу скачущих к замку всадников.

— Это лорд Лотце, я не ошибся?.. Стоит спросить, что они видели.

Сэр Кастельван сказал торопливо:

— Вы правы. Пойду встречу лично.

Он посмотрел на себя в зеркало на стене, приосанился и только сделал шаг к двери, как раздался громовой вопль:

— Где эти сволочи?.. Куда попрятались? Испугались? Я их всех порублю…

Вверху на лестнице показался герцог Вирланд Зальский, великолепный в дорогих блестящих доспехах, в одной руке меч, в другой шит с его красочным гербом и гордым девизом, забрало опущено, а сквозь щель грозно сверкают гневом глаза.

Лорд Силендборг счастливо вскрикнул, взбежал навстречу и на середине лестницы обхватил своего сюзерена и начал тискать, но через доспехи это непросто, тогда он сорвал с него шлем и влепил звучный поцелуй.

— Дорогой друг! — воскликнул он с чувством. — Хотя мы для вас и выбрали самое лучшее место у входа в главный зал, но я готов отказаться от такого великолепного украшения… хоть и жалко, конечно…

Герцог Вирланд спросил у меня ошалело:

— Что с ним?