срочно что-то придумать, чтобы изменить планы сеньора Виго. Иначе, через час они окажутся в лавке Джины, а это будет очень и очень нехорошо. Ведь Джина не просто какая−то знахарка, она ещё и эйфайра, и внимание сеньора де Агилара — это меньшее, что ей сейчас нужно. И револьверы на поясе Джукко и его людей лишнее тому доказательство.

Эмбер стиснула пальцы и закрыла глаза, пытаясь нащупать вокруг себя ниточку, которую можно было бы потянуть и найти зацепку. Найти то, что поможет отвлечь внимание сеньора Виго.

Память эмпатов хранит все воспоминания…

И сейчас у неё было достаточно сил, чтобы найти ответ на свой вопрос.

Сказать про сеньориту Оливию, что она заходила в ювелирную лавку? Нет, тогда встанет вопрос, почему она не рассказала об этом раньше…

Эмбер поискала в памяти, что ещё происходило странного с сеньоритой Оливией. Но всё, что она могла рассказать, было либо связано с походом в лавку ювелира, либо не имело существенного значения.

Может быть, сослаться на дурноту? После вчерашнего происшествия это было бы естественно. Сказать, что разболелась рука… Но тогда трудно будет выманить сеньора Виго на прогулку в подвал.

Она перебирала в памяти улики, о которых говорил Морис. Должно быть что−то достаточно важное и не терпящее отлагательств, что может заставить сеньора Виго отказаться от поездки или же направиться в другое место.

И память сама подбросила нужный ответ. Эмбер открыла папку и начала быстро перебирать листы.

Записи о составе рома в бутылке дона Алехандро, обсидиановый нож, завернутый в салфетку, рисунок чупакабры, листы с записями Мориса, и вот оно, то, что нужно!

Портрет того мужчины, который приходил к дону Алехандро с карточкой общества «Теолькун». Она ещё назвала его каджуном−модником с улицы Руж Аньес, за его напомаженные волосы и зуав, и решила, что он поэт. Морис показывал ей этот портрет, когда они ехали в сенат. И что−то в лице этого мужчины тогда ей показалось знакомым. Смутно знакомым. Но в тот момент она отбросила эту мысль, чтобы не тратить силы на поиски в памяти обстоятельств незначительной мимолётной встречи. Но сейчас это вспомнилось очень кстати.

Эмбер разгладила ладонями портрет и сосредоточилась. Отрешилась от звуков улицы, погружаясь в собственную память, как в воду. Лицо на портрете стало обрастать мелкими штрихами, становиться более выпуклым, и вот уже позади возникла металлическая стойка фонаря и край ажурной рамы, большая тумба для афиш и красная брусчатка улицы Руж Аньес. А позади вывеска:

«Legrand mystere du Maestro Valentino».

«Большая мистерия». Театр маэстро Валентино.

Это было весьма популярное заведение в Тиджуке, выходившее на две стороны перекрёстка улицы Руж Аньес и Бургун − смесь театра, цирка и кабаре. Заведение имело две сцены, одна для спектаклей и оперетт, а вторая для артистов кордебалета и циркачей, которая работала и после полуночи.

Вокруг «Валентино», как называли его в Тиджуке, всегда кипела жизнь. Первые этажи вдоль улицы Руж Аньес занимали кантины, магазины и галереи, а на вторых этажах сдавались внаём комнаты для богемного люда: художников, музыкантов, поэтов, писателей и артистов всех мастей.

И уличные постановки были здесь обычным делом.

Перед ней расцветилась красками ночная улица, освещённая сиреневым светом фонарей. Зазвучала задумчиво−тоскливая мелодия саксофона, на котором играл пожилой джумалеец по имени Арчи−музыкант, собиравший медяки в свой потрёпанный котелок. Мелодию подхватили валторна, тромбон и скрипка — по вечерам там собирался целый оркестр. И рядом с Арчи всегда стоял за своим мольбертом сумасшедший Ян, который рисовал бабочек. А его младший брат — фокусник, здесь же, доставал из−за спины у прохожих шёлковые розы.

Запахи анисового ликёра и карамельной ваты, жареных орехов пекан и варёной кукурузы.

Танго, которое танцевали пары прямо напротив заведенья доньи Кастеро.

Это целый мир, особый мир улицы Руж Аньес, где мало кто говорил на чистом иберийском.

Вот именно там она и видела этого человека.

−Эми? — раздался голос сеньора Виго.

Она вздрогнула.

−Ты так смотришь на этот портрет, − произнёс он глядя на неё с озабоченностью, − что случилось?

Сеньор Виго подошёл неслышно, и сколько он стоял за её плечом, Эмбер не знала.

Видение тут же погасло.

−Я… Сеньор Виго, я видела этого человека! — произнесла она взволнованно, и ей даже не пришлось изображать искренность.

−Видела? Вот как? Но ты же говорила, что… стоп. Это же был Эмерт, верно? — сеньор Виго быстро забрался в коляску и взял в руки листок. — Он сказал мне, что не знает этого человека, Морис показывал ему портрет. А ты его знаешь?

−Нет, сеньор, я его тоже не знаю, − поспешно ответила Эмбер. − Но я его уже видела раньше, и знаю, где его можно найти! Думаю даже, если мы поторопимся, то застанем его, пока не наступил вечер.

−И кто он такой?

−Это актёр. Он играет днём в уличных постановках у «Валентино», − ответила Эмбер и взглянула на солнце. — Как раз сейчас, пока светло, идёт представление. Оно закончится ближе к вечеру. Если мы поедем прямо сейчас, то успеем его застать.

−Ты сама его видела там?

−Да. Да! И это точно он!

−Эй, Джукко! Давай к «Валентино», и поторопись! Надо успеть до вечера! — приказал сеньор Виго и коляска тут же тронулась.

Они свернули на улицу, спускавшуюся с холма к мосту над одним из оврагов. Джукко явно знал эти места не понаслышке, потому что посвистывал на лошадей и заранее указывал кучеру, где ехать быстрее, а где попридержать.

−Что же, если этот человек актёр… Хм… Странно, как актёр может быть связан с обществом «Теолькун»?− задумчиво произнёс сеньор Виго. — Кстати, Оливии я не нашёл, равно как и сеньоры Луизы Кармона. А её мажордом просто каменная стена, но насчёт Лив он не врал. Сильно удивился, когда я о ней спросил.

−А где же сеньора Кармона? — спросила Эмбер, мысленно выдохнув и думая о том, как бы подольше задержать сеньора Виго поисками актёра.

−Сказал, что она репетирует в театре, потому что премьера уже на днях. Так что может быть имеет смысл заглянуть в театр. Эй, Джукко?! А Мышиный тупик не по пути?

−Нет, сеньор. Это в другой стороне, почти у Нижнего яруса. Будет заметный крюк и потом в гору ехать. Можем и не успеть до вечера.

−Ладно, это важнее. Если мы сегодня схватим этого поэта−актёра, это будет большая удача. Надеюсь, станет понятно, кто же причастен к отравлению отца.

Эмбер подумала, что, и правда будет большая удача, если поимка актёра отвлечёт сеньора Виго. А после заката Джина