то украшение Оливии − просто так, назло донне Виолетте. А Оливия его взяла у отца тоже назло донне Виолетте, так бы она не стала принимать у отца подарков. И поэтому сразу же отдала его мне, сказала, что не любит жемчуг и вообще его не носит.

−Жемчуг? Это не о том ли украшении речь, о чёрной жемчужине небывалой красоты? — спросил сеньор Виго. — Мы сегодня говорили с ювелиром. «Глаз ночи» − это же оно?

−Да, это оно, − кивнула Изабель. — Донна Виолетта была в ярости, что он хотел подарить его другой женщине, и даже швырнула в его в стену, из−за этого, наверное, там повредилась застёжка. Но сеньор Варгас всё починил. Да вот оно, сейчас покажу…

Изабель подошла к туалетному столику и открыла ключом специальный ящичек для драгоценностей. Он аккуратно извлекла круглый бархатный футляр и, открыв его, показала брату содержимое. Эмбер сделала несколько шагов, не веря своей удаче.

Так вот оказывается, где всё это время была жемчужина! А она искала её в комнате Оливии! И значит, сегодня ей нужно будет пробраться сюда, чтобы её подменить. Какая удача!

Спасибо, Лучезарная!

Сеньор Виго взял Изабель за запястье и повернул футляр к свету.

− Действительно, редкий камень, − он осторожно дотронулся до украшения.

Раздался звук, похожий на шипение, с каким пробка выходит из бутылки игристого вина, и под пальцами сеньора Виго жемчужина взорвалась, словно перезрелый гриб−дождевик, и рассыпалась, превратившись просто в золу.

Изабель взвизгнула и выронила из рук футляр. Коробочка покатилась под фортепиано, а у ног сеньора Виго осталась лежать лишь подвеска, к которой ранее крепилась жемчужина.

−Это, чёрт возьми, что ещё такое?! — ругнулся сеньор Виго, и вскочил.

Он вытолкнул ногой футляр из−под инструмента, взял нотный лист с пюпитра и, подцепив им оставшуюся часть подвески, аккуратно отправил её в коробку.

И пока он складывал остатки украшения в футляр и успокаивал сестру, Эмбер стояла, замерев, и осознавая, что произошло.

Теперь выполнить задание Тибурона не представляется возможным. Жемчужины больше нет. И вряд ли это понравится Рыбному королю. А особенно ему не понравится то, что в этом, скорее всего, виновата именно она.

В этот момент для Эмбер стало совершенно ясно, что за тварь вчера толкала сеньориту Изабель спрыгнуть с балюстрады вниз. Эта тварь из жемчужины — дело рук Брухи, мерзкой ведьмы Тибурона, живущей в Байя Перла, в утробе одного из кораблей. Той самой, к которой и она когда−то таскала корзину с альфидиями, когда работала на Тибурона. Что с ними делала ведьма неизвестно, в банде Рыбного короля об этом не болтали, потому что за такие разговоры можно было лишиться языка. Но даже по скудным намёкам, Эмбер понимала, что это непростые жемчужины. В те самые ночи полнолуния, когда из Пантанала с верховьев реки в Мадригеро спускались злые туманы, поглощая илистые мангровые заросли, Бруха единственная, кто не боялась выходить из своей берлоги. Наоборот, она ждала этих ночей. Она уходила в туман, бормоча что−то себе под нос, и возвращалась с рассветом, неся в подоле комки водорослей и грязь. Или…

…что−то ещё.

Эмбер ощутила, как леденеют пальцы. Раньше у неё было полно своих забот, и она не задумывалась над тем, зачем Тибурон велел ей подменить жемчужину. А вот теперь стало понятно.

С того момента, как она попала к сеньорите Изабель, эта тварь внутри высасывала из неё все силы, изводя бедную девушку и толкая в пучину безумия. Тварь питалась её страхами, порождая всё новые и новые, и росла, как клещ, присосавшийся к телу. И когда она созрела, Эмбер нужно было забрать полную жемчужину и оставить пустую.

Но почему Изабель? Ах да, Изабель лишь случайная жертва, волею судьбы, ставшая владелицей жемчужины. А изначально она предназначалась совсем другой женщине…

Сеньор Виго закрыл футляр и замотал его в салфетку.

−Я заберу это с собой. Пусть маэстро Пласидо посмотрит, что это такое. Насколько я понимаю, жемчуг не должен так себя вести, − произнёс он сурово и обратился к Изабель: — А ты не бойся. Эта жемчужина была одна? Серьги? Браслет? Не было других жемчужин?

− Одна, да. У неё даже футляра не было, мне Лив её так и отдала, − ответила Изабель с ужасом глядя на свёрток в руках сеньора Виго.

−Послушайте, сеньорита де Агилар, можно я спрошу? − произнесла Эмбер мягко и взглянула на сеньора Виго, будто ища одобрения.

Он кивнул, и Изабель тоже.

−Это может быть бестактный вопрос, но в виду того, что только сто случилось с украшением, это очень важно. Вы случайно не знаете, кто та женщина, которой предназначалось это украшение? Кому хотел подарить его сеньор де Агилар? Как её зовут? — спросила она мягко и как можно деликатнее.

Она перехватила заинтересованный взгляд сеньора Виго, и заметила в нём одобрение. Видимо этот вопрос его тоже интересовал.

Изабель слегка покраснела и смутилась, но, собравшись с духом ответила:

−Её зовут Луиза Кармона.

− Это не удивительно, − криво усмехнулся Виго. — Седина в бороду, бес в ребро, как сказал дон Диего. Отец на старости лет решил взять в любовницы какую−то певичку.

−Она не просто певица, − ответила Изабель с горячностью. — Она очень талантлива!

−Талантлива? Ну всем ясно, что это за талант.

−Нет−нет, она и правда талантлива! — воскликнула Изабель. — Она не какая−то там певичка, она прима театра. И отец во всём её поддерживал.

Сеньор Виго посмотрел на Эмбер, потом на Изабель, и спросил с удивлением:

−Во всём поддерживал? Певицу? Он всегда ненавидел искусство, это странно слышать.

−Сеньор Виго, помните, в кабинете сеньора де Агилара я нашла программки из театра, либретто и портрет женщины? — произнесла Эмбер негромко.

− Значит, вот кто был на портрете, − сеньор Виго усмехнулся. — Отец и прима театра? Каким вообще ветром его туда занесло? Он что, увидел её на сцене и потерял разум? Вот так внезапно?

Изабель снова опустила взгляд и ответила тихо:

−Я думаю, их познакомила Оливия. Они близки с Луизой.

−Что? — спросил сеньор Виго удивлённо. — Оперная прима подруга Лив? Ты уверена?

−Оливия никогда об этом не говорила и старалась держать всё это в тайне. Но я−то знаю театральную жизнь, − ответила Изабель тихо. — И я знаю, что это Лив написала для Луизы два либретто. «Сыну Луны» уже предсказывают огромный успех, хотя премьеры ещё не было. У Луизы уникальный голос, его невозможно забыть.

−Лив написала либретто «Сына Луны»? — казалось, удивлению сеньора Виго не будет предела. — Чёрт, я