— Все в порядке. — Ее пальцы сжали его руку. — В конце концов, Том же не изнасиловал меня.

— Он собирался это сделать? В общественном холле?

Она увидела ярость в его глазах и заколебалась.

— Думаю, что да.

Девлин вскочил:

— Я все-таки убью его!

Вирджиния смущенно выпрямилась:

— Из-за меня?

— Из-за кого же еще? — удивленно спросил он.

— Из-за вашего отца.

— Отец тут ни при чем.

У Вирджинии закружилась голова, и она откинулась на подушки. Значит, это не из-за его мести?

— Я должен идти, — внезапно сказал Девлин.

— Нет! — Ее глаза снова затуманились. — Пожалуйста, не оставляйте меня теперь.

Его лицо оставалось напряженным, а взгляд свидетельствовал о битве с самим собой.

— Пожалуйста, останьтесь, Девлин, — прошептала она. — Обнимите меня — только на мгновение…

Ее голос дрогнул.

Девлин снова сел рядом и взял ее за руки.

— Вы просите от меня слишком многого, — предупредил он.

Вирджиния покачала головой, склонившись к нему и положив щеку на его грудь.

Она почувствовала, как Девлин напрягся, и как сжалась его рука. Вирджиния почти улыбалась, хотя слезы продолжали течь, а золотые пуговицы и галуны его кителя неприятно царапали ей лицо. Рука Девлина гладила ее спину сквозь шелк халата и нижнего белья, и она едва не задохнулась.

— Пожалуйста, не плачьте, — сказал он, и это была просьба. — Теперь все позади, вы в безопасности, и мы положим конец этой абсурдной игре.

Вирджиния подняла голову и посмотрела на него:

— Я не могу играть в нее больше — это слишком больно.

Девлин кивнул, печально глядя на нее. Потом он наклонился и коснулся губами ее губ.

— Все кончено — клянусь вам.

В его хриплом голосе слышалось сожаление и нечто другое — желание. Руки Вирджинии нашли эполеты на его плечах и держали его так, чтобы он снова коснулся ее губ.

Громкий вздох вырвался у нее, слезы прекратились, все тело напряглось. Она приоткрыла рот, ища еще одного поцелуя.

Каждая клеточка ее тела требовала: она должна быть с ним одним целым. Больше ничто не имело значения. Ни его месть, ни совершенная Томом Хьюзом попытка изнасилования, ни унижения прошедшего месяца. Только Девлин, она сама и ее любовь.

— Не надо, — предупредил он. — Это опасно.

Вирджиния просунула язык в его рот, облизывая его зубы, губы, внутреннюю поверхность щек.

— Я не могу, — прошептал Девлин, отодвигая ее. Его глаза были огромными, блестящими, серебристыми. — Я не могу обещать вам сдержаться.

Вирджиния покачала головой — она и не хотела этого — и, обняв его за шею, вновь приблизила его лицо к своему.

Девлин застонал, осторожно целуя ее, явно боясь причинить ей боль, и она чувствовала, как его тело дрожит от усилий, которых это ему стоит.

Вирджиния уперлась в его китель.

— Я сделал вам больно? — воскликнул он, срывая и отбрасывая его.

— Нет, — ответила она, расстегивая и стягивая его жилет цвета слоновой кости.

Когда Вирджиния вытащила рубашку Девлина из бриджей, он помог ей, сорвав галстук и отшвырнув его вместе с рубашкой.

Вирджиния вскрикнула при виде его обнаженного торса и положила руки ему на грудь, словно исследуя крепкие мышцы.

Девлин снова нашел ее губы и, целуя, распахнул и снял с нее халат, поднял сорочку и застыл.

Вирджиния проследила за его взглядом и увидела синяк на своей груди.

— О боже! — прошептал Девлин.

Он сидел в бриджах, чулках и туфлях, возбужденный, но старающийся сдерживаться.

Все тело Вирджинии дрожало от желания. Она знала, что Девлин почти потерял над собой власть. Взяв его руку, она прижала ее к ушибленной груди.

Он вскрикнул.

— Вы не можете оставить меня теперь, — прошептала Вирджиния.

Она передвинула его ладонь к другой груди с затвердевшим соском.

Девлин снова схватил ее в объятия, их губы соединились, языки встретились. Вирджиния поняла, что победила.

Он сорвал с нее сорочку, поцеловал ее грудь, скользнул рукой по животу, скрытому шелковыми панталонами. Она закрыла глаза, когда он проник в разрез панталон, где нашел влажную, жаждущую плоть, трепещущую под его пальцами.

Девлин издал сдавленный стон. Вирджиния услышала, как его туфли ударились о пол, как он сорвал чулки и бриджи, потом почувствовала его сильные голые ноги на своих ногах и его гладкий твердый член. Она вскрикнула.

Он улыбнулся, снял с нее панталоны и бросил их на пол. Вирджиния посмотрела на него.

Девлин был совершенно обнаженный, мускулистый, большой и сильный.

— Я не хочу причинять вам боль, дорогая, — шепнул он.

— Вы не сделаете этого, — улыбнулась она.

Оба знали, что это ложь — она была такой миниатюрной, а он таким огромным.

— Вы готовы принять меня, дорогая? — спросил Девлин.

Вирджиния ответила ему чувственным стоном.

— Думаю, что да, — ответил он за нее.

Все ее тело содрогнулось.

Она вскрикнула, когда он проник в нее, дюйм за дюймом, и напряглась, тяжело дыша.

— Расслабьтесь, малютка, и позвольте доставить вам удовольствие, — прошептал Девлин, проникая еще глубже.

Вирджиния вцепилась ему в спину, желая попросить его остановиться, но тело захлестнула волна наслаждения. Девлин начал ритмично двигаться, дрожа от наслаждения.

Удовольствие росло с каждой секундой. Вирджиния прижимала Девлина к себе своими миниатюрными ножками, стискивая его бедра. Волны экстаза следовали одна за другой, и она кричала:

— Еще, еще, дорогой!

Девлин продолжал двигаться; его тело было твердым и упругим под ее руками. «Я безнадежно влюблена», — думала Вирджиния, глядя на него.

Глаза Девлина были закрыты, лицо напряжено, пот выступил на висках и на лбу. Он был в тисках страсти — она чувствовала, что кульминация близка.

— Вы… кончите для меня… снова? — спросил он, запинаясь.

Вирджиния кивнула.

Девлин целовал ее снова и снова, лизал ее сосок, один раз даже куснул его. Вирджиния взорвалась снова, на этот раз одновременно с ним. Она не могла думать — только чувствовать его тело на своем, их сплетенные ноги, его ладонь на ее животе. Однако вскоре Вирджиния начала испытывать беспокойство и страх.

Это уже случалось раньше, и она никогда не забывала того, что за этим следовало.