будет другой. В подавляющем большинстве мужчины, и хотя я надеюсь, что комментариев не будет, на вас будут пялиться. Много. Так почему бы нам не совершить небольшую прогулку в 6.00 или около того. Вы можете решить, хотите ли вы вернуться позже тем же вечером, в другой вечер или поступить, как я. Я пошел в магазин воскресным утром, единственный человек там был в 10.00 утра. Секс-шопы открыты постоянно.”

“Всегда заботишься обо мне”.

Она наклонилась и поцеловала Эндрю.

“Я думаю, это разумный подход. Может быть, в среду, прежде чем мы пойдем на ужин, и тогда за ужином мы сможем решить, что делать дальше?”

О Холокосте писать сложно, давайте для начала разберемся с очевидным. Воспоминания Эндрю о том дне были ограниченными. Стоя здесь в 19 лет и читая о том, какой была жизнь девушки, еще не подростка, когда вторглись нацисты, казалось, что это было в другое время, в другом мире. Но это было менее чем на 40 лет раньше. И это окрасило так много аспектов современной жизни. Эндрю вышел оттуда, ненавидя немцев. Он не знал, что можно поступить иначе. Но пока они шли в тишине, в тот день было много тишины, он обдумывал это, и множество разных мыслей промелькнуло у него в голове. Британцев ненавидели во многих частях света за то, что они делали во времена колониализма. ИРА взрывала британских солдат и ни в чем не повинных гражданских лиц за действия, растянувшиеся почти на десять столетий. Ни в чем из этого не было его вины, вины его поколения. Итак, ненависть Эндрю к немцам угасла, не в тот день, но быстро. Что касается остальных мыслей, они были не о том дне. Влияние на еврейскую и израильскую психику, как это отразилось на ситуации на Ближнем Востоке. Что-то столь же простое, как власть государства, права личности, защита от государства и против него. Это был еще один из тех моментов, когда его наивность исчезла. Оглядываясь назад, можно сказать, что лето 1984 года было таким же переломным моментом, как и зима 1978/9. Не с экзистенциальной точки зрения, конечно, но с точки зрения того, что это помогло ему понять себя, окружающий мир и свое место в нем, это стало катализатором многих мыслей и действий Эндрю. Воображаемые воспоминания - проклятие оглядывания назад на жизнь. Визит в дом Анны Франк был одним из самых чреватых этим. Ужас и потрясение в то время были реальными, но что это значило? Спустя часы, дни, месяцы все, вероятно, начало складываться воедино, но все это восходит к тому сентябрьскому утру 1984 года. Остаток дня? Сознательно и намеренно сдержанно они немного погуляли, взяли напрокат велосипеды, чтобы исследовать маршруты, и снова остались поужинать недалеко от отеля. Больше всего это был день тишины.

На следующее утро они оба вели себя тихо по дороге к бассейну, но плавание восстановило их равновесие, и они болтали и флиртовали на обратном пути в отель. Они решили, что справятся с дополнительными прогулками, поскольку смогут разложить свои плавательные принадлежности сушиться. Также пришло время поиграть с головой Сюзанны. Эндрю осторожно достал ее корсет из футляра и положил на кровать.

“Разденьтесь, пожалуйста, чтобы я мог помочь вам одеться соответствующим образом для этого дня”.

Ее удивление сменилось удовольствием, и Сюзанна быстро разделась до трусиков. Ритуал шнуровки корсета затянул действие. Это была прелюдия, поскольку сначала он расшнуровал его, чтобы обернуть вокруг ее талии, а затем кропотливо зашнуровал заново. Как только шнурки были свободно перетянуты, началась тяжелая работа. Убираем все провисания с каждой петельки и затягиваем их еще туже вокруг Сюзанны. Эндрю не торопился, несколько раз возвращаясь к тому, чтобы убедиться, что оно так же плотно облегает ее бедра и талию, прежде чем завязать его немного свободнее на груди, чтобы декольте выглядело великолепно. Закончив, он развернул ее к себе и провел руками по бокам и вниз к бедрам. Зрелище было ошеломляющим, и Сюзанна знала, какой эффект оно на него произвело.

Ее блузка снова была как раз на той стадии, когда открывался вид на корсет, юбка длиной до колен и прилагающиеся к ней сапоги были красивыми, но не слишком откровенными. Длинное пальто, небрежно повязанное вокруг ее талии, завершало картину. Пока они шли к музею Ван Гога, Эндрю знал, что он самый счастливый человек в мире.

“Даже в туго затянутом виде это так удобно. Не могу поверить, что у тебя идеальный размер для меня. Ощущение сдавливания такое успокаивающее, постоянное присутствие ”.

Эндрю остановил их и наклонился для долгого, страстного поцелуя.

“Вау, за что это было? Не то чтобы я жаловался”.

“Ты. Ты делаешь меня счастливой, и я хотел, чтобы ты это знала”.

Сюзанна ослепила двух человек по дороге в музей, настолько лучезарной была ее улыбка.

Для человека, не обладающего художественными способностями, наверное, странно иметь любимого художника, но ван Гог принадлежал Эндрю. Точно так же, как он не мог объяснить, почему ему нравилась музыка Малера и Бетховена, так и он не мог объяснить, почему ему нравилось искусство ван Гога, он просто любил. Итак, день в музее, посвященный его творчеству, был замечательным. Ближе к вечеру они уезжали, и Эндрю пришло в голову, что он снова провел день в музее или галерее с красивой женщиной. Возвращаясь к Танви в начале 1981 года, Эндрю, казалось, посещал культурные места только в том случае, если был с великолепной дамой. Танви, Хелена, Элоиза, Эбигейл, Сюзанна (неоднократно), очевидно, что ему нужен был стимул со стороны представительниц прекрасного пола, прежде чем он рискнул окунуться в мир культуры. Эндрю понятия не имел, что это говорит о нем.

Им обоим понравился музей, и поэтому Эндрю не дразнил и не флиртовал с Сюзанной в течение дня. По дороге обратно в город он придерживался своего мнения, поскольку хотел, чтобы ее реакция была ее собственной, а не усиленной или фальсифицированной им. Сюзанна была взволнована, но в то же время крепко держала Эндрю за руку. Они прошли в центр города, свернув к площади Дам, вместо того чтобы направиться к своему отелю. Дальше, в трех кварталах от Королевского дворца, начинался квартал красных фонарей. Одна главная улица по обе стороны канала с отходящими от нее небольшими переулками на самом деле не считается районом, но они там были. И за исключением того, что Сюзанна была заметно хорошенькой, они ничем не отличались от сотен других туристов, совершавших прогулку по дикой стороне в