Ну и попрыгали как миленькие — куда денешься! Когда имеешь дело с великим комбинатором современности, поневоле приходится принимать его условия — даже если они для тебя являются полной неожиданностью и в ходе предварительных переговоров не указывались.

— Да вы не переживайте, хлопцы, — весело крикнул Караваев, пересиливая моторный рев и глядя через плечо на припустившую к месту отплытия «группу обеспечения». — Сейчас прокатимся к островам, потолкуем, потом разъедемся — все у нас получится прекрасно!

— Если решил нас кинуть — считай, что ты труп, — грозно воскликнул «основной». — Тебе из этого района не уйти!

— Да ну, что за глупости! — возмутился Александр Николаевич. — В моем лексиконе такого слова нет — «кинуть». Это я просто себя обезопасил — вас много, на своей территории, а я — пришлый и один. Так что извините, господа, — потерпите немного…

Минут через десять здание речного вокзала скрылось из вида, река вильнула влево от города и широко растеклась среди множества небольших островов, на которых в изобилии рос опурпуренный к осени ивняк.

— Вот тут и встанем, — Караваев заглушил мотор метрах в двадцати от заросшего лесом левого берега, встав таким образом, чтобы один из островов закрывал лодку от возможного наблюдения с берега правого — на тот случай, если «группа обеспечения» сумела каким-то образом просочиться через доки и отследить движение лодки. — Прежде всего, господа, — покажите деньги.

— Пожалуйста, — «основной» приоткрыл «дипломат» и показал аккуратно уложенные пачки сотенных купюр — было заметно, что он слегка нервничает и чувствует себя на порядок хуже, нежели на набережной.

— Хорошо. Передайте мне по одной купюре из первой, второй, четвертой и шестой пачек, — распорядился Александр Николаевич. — Нет-нет, справа налево… Не вставайте — мы можем перевернуться! Просто протяните руку… Ага, благодарю…

Бегло оценив подлинность купюр. Караваев вернул их «основному» и поинтересовался:

— Наручники?

«Сынок» извлек из кармана пиджака наручники с торчавшим в замке ключом и бросил их под ноги носителю информации. Этот пункт также был оговорен в ходе вечерних консультаций, хотя вызывал у противной стороны массу возражений.

— Вы только признайтесь честно… вы не садист случаем? — делано усмехнулся «основной» и кивнул на двухпудовую гирю, нехитро притаившуюся под куском брезента точнехонько посреди лодки. — У вас тут и так вся лодка железная — гиря зачем?

— Я, дорогие мои, не садист — я просто страхуюсь, — пояснил Караваев, вынув ключ из наручников и возвращая их обратно. — Мы сейчас поступим таким образом: вы проденете кандалы под ручку гири и добровольно закуетесь на одну руку. Я предварительно лодку осматривал — тут, в общем-то, не к чему приковать, хоть и железная. Потому, извините, — гиря. Таким образом…

— А может, нам отдать чемодан, взять гирьку и прыгнуть в воду?! — язвительно предложил «основной». — Этот пункт мы не оговаривали! Чего вы тут самодеятельностью занимаетесь?

— Таким образом я обеспечу свою безопасность, — терпеливо завершил свою мысль Караваев. — Я начну говорить только после того, как вы закуетесь. Извините, но — вас двое, я один, без оружия, мы сидим очень близко, так что…

— За каким чертом тогда требовали, чтобы прислали двух хилых?! — возмущенно воскликнул «основной». — Вы что — поиздеваться над нами решили?

— Сейчас я причалю к берегу и сойду. Вещи у меня с собой, — Караваев пнул сумку, лежащую у него в ногах. — А вы со своим миллионом можете покататься по реке — бензина навалом. Только лодочку потом верните на «Паром». Это не моя, я ее напрокат взял.

— Олег — давай сделаем, как он требует, — прорезался доселе молчавший «сынок». — Ну что ты, в самом деле? Когда он наручники просил, следовало предполагать, что последует нечто подобное…

Контрагенты приковались к гире — «основной» за левую руку, «сынок» — за правую. «Основной» криво ухмылялся и смотрел зверем: еще одно неприличное предложение — бросится и будет драться одной рукой, рискуя утопить лодку.

— Ну-ну — не стоит так волноваться, — успокаивающим тоном пообещал Караваев. — А теперь — излагаю…

Детали повествования опустим — о чем рассказывал Александр Николаевич, вы наверняка догадываетесь. Контрагенты слушали, писали на диктофон и очень красноречиво переглядывались — и по этим взглядам Караваев понял, что кое-что из его информации для них новостью не является.

— Вы обещали подтвердить свои данные, — напомнил «основной» по завершении рассказа. — Аргументы, пожалуйста.

— Вот, — Караваев достал из кармана фото, на котором были запечатлены Март и Ли — треть со своей фоторожей, попавшей в кадр, он предусмотрительно отрезал заранее. — Это они. И вот что: с ними может быть еще один — его тут нет. Мужчина лет под сорок, атлетического сложения, глаза глубоко посажены, смотрит волком, зовут — Сергей…

— Секундочку! — «основной» торопливо полез за пазуху к «сынку», выдернул две фотографии и протянул их Караваеву. — Простите — переволновался, забыл совсем… Как вам эти личности?

— Вот это — тот самый Сергей. А это — тот самый Гриша — друг-заказчик… — воскликнул Александр Николаевич и, не на шутку озаботившись такой нездоровой информированностью контрагентов, поспешил развить тему:

— Но самое главное — дама! Дама родом из Белогорска, но в настоящий момент находится в Краснореченске. Я волей случая имел возможность полюбоваться на ее паспорт — прописана она по адресу: Краснореченск, улица Комсомольская, дом 57. Этот Март — он сейчас скорее всего тоже там. Потому что в Москве его нет, а у них с этой дамочкой какие-то непонятки…

— Оп-па! — воскликнул «основной», хорошенько рассмотрев фото. — Не зря прокатились!

— Это она, — с волнением в голосе сказал «сынок». — Откуда у вас ее адрес?

— Вы невнимательно слушали, — терпеливо заметил Караваев. — Я смотрел ее паспорт.

— Очень, очень хорошо, — подбодрил «основной». — Что-нибудь еще?

— Еще — медальон, — кстати вспомнил Караваев. — Я его…

— Медальон?! — в один голос вскричали контрагенты, разом привскочив с лавки.

— Потише — вы нас утопите! — предупреждающе вскинул руку Александр Николаевич. — Сядьте, сядьте… Эмм… А что — вы и про медальон что-то знаете?

— Это не ваше дело — что мы знаем! — сгорая от нетерпения, нагрубил «основной». — Что — медальон?!

— По просьбе этого Марта я несколько лет назад заказывал в салоне Фаберже медальон для этой дамы, — Караваев кивнул на фото. — Медальон из платины, на платиновой же цепочке, в форме сердечка, три брильянта по четыре карата, на реверсе надпись: «Л. от М. — расти большая!»

— Ой-йесс!!! Все — они наши! — не сдерживаясь, рявкнул «основной», потрясая свободной рукой. — Они — наши!

— Ты хочешь сказать, что завтра с утра мы едем в Краснореченск? — задумчиво улыбаясь, предположил «сынок».