начала взлетать. Я нервно осмотрелась, выискивая, за что бы ухватиться, но на удивление полёт проходил спокойно. Плита двигалась очень медленно и плавно.

Мы поднимались к искрящемуся храму, оставляя позади кошмары и надежды Рейнма. Теперь я могла поближе рассмотреть огромные хрустальные капли, застывшие на серебристой паутине. В их глубине клубилось магическое марево и вспыхивали яркие, красочные образы: прекрасные дворцы, женщины в жреческих мантиях, эльфийские сады...

– Это осколки души Мастера, – пояснила Эльсанна, – не стоит так пристально всматриваться в них.

– Помню, вы предупреждали, – я отвела взгляд, сосредоточившись на храме.

Цвасхии зря переживали, никто не пытался коснуться зачарованных сфер. Сила Рейнма у всех вызывала лишь оторопь, а его деяния – ужас и отвращение. Хотя в глубине души я сожалела, что великий маг не использовал Силу во благо, сделав мир лучше, а пал жертвой тщеславия и тёмной одержимости.

Для нас его история станет уроком.

– Следуйте за мной! – плита остановилась, и Эльсанна спрыгнула на первую из девяти ступенек.

Священное число. Девять Богов, девять испытаний, девять дорог к совершенству.

Звуки наших шагов эхом разлетались над бесконечной пещерой, и чем ближе мы подходили к серебряным воротам, тем тревожнее становилось на душе. Один вид древнего храма внушал благоговейный ужас, хотелось как можно скорее подняться на поверхность, вырваться из пучины древних легенд и увидеть солнце. Настоящее, а не сотканное из осколков чужих снов.

Небо в подземельях было каменным, а солнце – белым как первый снег. Его свет не согревал, а напоминал о трагедии древности. Города Эльвессы были выстроены из такого же зачарованного хрусталя и белоснежного мрамора.

– Мы разгадали почти все шифры, вход на распределительный этаж находится в святилище, – голос Эльсанны отразился от сводов, обрушившись на нас штормовой волной. В звенящей тишине храма он казался слишком громким.

– Осталась последняя загадка, – шёпотом добавила Тайша. – «Иди по пеплу, вдоль солнечных врат». Это единственная подсказка. Мы уверены, что она как-то связана с испытаниями Девяти.

Говорили практически на бегу. Цвасхии шли очень быстро, не давая возможности осмотреться. Время разговоров закончилось, пора действовать!

– Сюда! – паучьи жрицы свернули налево, мы оказались в узком коридоре без окон. Его стены украшала замысловатая руническая вязь и светящиеся магические кристаллы.

– Мы долго думали над подсказкой, – на ходу продолжила Эльсанна, – в святилище нет врат и изображений солнца. Скорее всего, речь о символах Богов...

Она на миг замолчала, пропуская нас в огромный круглый зал. В центре было пусто, но у стен кольцом расположились статуи Девяти, а рядом – алтари для подношений. Дыхание перехватило от столь совершенной красоты, Боги казались живыми, а не высеченными из мрамора...

– Это... тоже создал Рейнм? – недоверчиво спросила.

Скульптуры были прекрасны, но незримо отличались от остальных. Я не видела в них боли и надлома, свойственного творениям Заклинателя. Один взгляд на них наполнял сердце теплом и верой.

– Нет, – ответила Тайша, – статуи создали сами Стражи. Поэтому в них столько света и надежды. Девять...

Жрица не договорила. Храм неожиданно задрожал как при землетрясении, а в воздухе заискрились магические искры.

– Нужно поторопиться! – Эльсанна жестом позвала нас за собой. – Лариэль просыпается!

По святилищу разлился цокот тонких лапок и звон украшений. Цвасхии переместились к главной ипостаси Триединой – Лаэре, и достали из артефакта-хранилища карту.

– Предпоследней разгадкой было имя светлой ипостаси Великой Матери, – пояснила паучиха, – поэтому двигаться нужно отсюда. Но...

Она замолчала и тоскливо осмотрелась. Кроме статуй и алтарей здесь ничего не было. Ни единой руны на стенах, ни окон, ни свечей, ни гобеленов... ничего!

И где нам искать солнце, пепел и врата?

– Вы предлагали отталкиваться от символики, – предложила ректор, – что в Храме можно считать символом солнца?

– Статуи Великого Отца, Арорина и Орнея, – ответила цвасхия.

Хм... солнце издревле считалось символом целителей. Великого Отца часто изображали со скипетром, украшенным золотыми лучами.

Покровитель гномов, Арорин, любил всё яркое, светлое и лучистое. Он носил на шее медальон в форме солнца. А Орнея, покровителя учёных и мудрецов, часто изображали на фоне огромного светила.

– В первой войне жрецов схлестнулись послушники Великого Отца и последовательницы Лаэры, – напомнил Ингвард, – последние победили, Сердце Тьмы осталось в Храме Илавэрры.

– Но большинство жриц погибли, защищая святыню, – ректор подхватила его мысль, – их историю вполне можно назвать дорогой пепла!

Илавэрра была одной из ипостасей Триединой, она покровительствовала некромантам и душам предков. Её часто изображали с зажжённой свечой и медальоном в форме луны.

– Илавэрру называют проводящей сквозь Тьму, а свечу, которую она держит в руках – солнцем призраков, – задумчиво протянула я.

– А третья ипостась Великой Матери – Ярвэнна! – воскликнула Беата. – По легенде она карает грешников и предателей, а там, где прошла Огненная королева, остаётся лишь пепел.

Мы вновь осмотрелись, статуи Триединой стояли вряд. Лаэра, Ярвэнна, Илавэрра. Всё сходится!

– Слишком легко, – настороженно прошептала Эльсанна. – Логично, но...

Храм снова тряхнуло. На этот раз ощутимее. По подземельям горной рекой разливалась чужая мощь, а воздух вибрировал от древней, первозданной магии.

– У нас нет времени на сомнения! – ректор скользнула к статуе Илавэрры. – Если не найдём вход, лабиринт рухнет нам на голову!

Наставница оббежала статую по кругу, но судя по разочарованному выражению лица, не нашла новых подсказок. Неужели, мы ошиблись?

– Возможно, речь идёт о тени, отбрасываемой статуей? – предположил Хорхе, – помните старую песню? В тени Илавэрры оседает пепел мёртвых душ...

– Неплохая идея! – оживился Ингвард. – И соответствует тинтарскому принципу обхождения ловушек. Если тебе что-то кажется слишком очевидным, иди в другом направлении!

Я немного отошла от алтаря Лаэры, чтобы лучше видеть остальные статуи. Скульптура Илавэрры действительно отбрасывала длинную тень, она словно стрела указывала на постамент Бога-покровителя воинов.

– Хэймдар покровительствует смелым и благородным, – Эльсанна окинула статую задумчивым взглядом, – по легенде именно он предложил заточить Рейнма здесь и обречь на вечные муки.

– Звучит... символично, – кивнула Тайша.

Цвасхия подхватила лежащую на постаменте Триединой карту и переместилась к скульптуре Первого воина. Но стоило ей переложить свиток на алтарь, как он вспыхнул алым, и на белоснежном мраморе проступила надпись: «Иди по пеплу, вдоль солнечных врат, за песнью стрел и звоном мечей. В тиши мёртвых снов найдёшь утешенье и вновь обретёшь вечный покой».

–