- Вот сюда вот извольте добавить немного Зеркальной магии и дара Некроманта, - вежливо, точно всё происходило не среди безумия вышедшей из-под контроля магии, а в светлой аудитории университета, попросил профессор.

- Было бы что добавлять, - прокряхтел Никита, чувствуя, что ещё немного, и он сам отправится за грань всего живого.

- Нет-нет, Всеволод Алёнович, низко наклоняться не надо, сие может быть опасно, - воскликнул Ярослав Макарович, мягко отводя пошатнувшегося Зеркальщика подальше от начерченных символов. – Ну что, коллега, полагаю, всё готово?

Викентий Карлович пожевал губами, внимательно глядя на узоры, и кивнул:

- Да, всё готово.

Чародеи вскинули руки, нараспев произнося древние заклятия, относящиеся к разряду забытых и запрещённых. Узоры засияли, замерцали, запереливались, а потом вспыхнули. Грохнуло так, словно все пушки империи в одночасье выстрелили, Всеволода и Никиту сбило с ног и основательно прокатило по обломкам пола.

- Молодые люди, Вы живы? – Викентий Карлович заботливо склонился над Зеркальщиком и доктором. – Прошу прощения, Всеволод Алёнович, дом пришлось уничтожить, дабы предотвратить возможность прорыва магии.

Всеволод закашлялся, отплёвываясь от набившейся в рот пыли, потряс головой, прогоняя гул в ушах и заодно избавляясь от мусора в волосах и криво усмехнулся:

- Да и чёрт с ним, с домом. Всё равно он мне никогда не нравился.

Никита, коий едва встав на ноги принялся исполнять обязанности врача, сжал руку друга, проверяя пульс, затем заглянул в глаза, простукал грудь и лишь убедившись, что с Зеркальщиком всё благополучно, позволил себе хмыкнуть:

- Что ж ты так, про отчий дом. Ай-яй-яй, а ещё наследник!

Всеволод Алёнович устало улыбнулся:

- Поехали домой. Варенька, наверное, места себе не находит от беспокойства.

- Спит твоя красавица, - Никита с наслаждением размял плечи, потопал ногами, прогоняя постыдную дрожь в коленях. – Пришлось в сон её погрузить, ни за что на свете не хотела оставаться, с нами к тебе на помощь рвалась.

- И разбудит прекрасную деву поцелуй любви? – усмехнулся Ярослав Макарович, думая о чём-то своём, далёком и недоступном.

- А то ж! Всякая барышня о таком пробуждении мечтает.

- Ну-с, молодые люди, переход я Вам создал, - Викентий Карлович одёрнул местами подпалённую, местами порванную преподавательскую мантию. – Передайте нижайший поклон от меня Варваре Алексеевне.

- Всенепременно передам, - отозвался Всеволод, первым исчезая в бедно-синем облаке перехода.

Ярослав Макарович дёрнулся было следом, но передумал, застыл на месте, опустив голову. Ему было о чём потолковать с Зеркальщиком, но как это сделать, какие слова подобрать, маг не знал. Он, не страшащийся смотреть в глаза самому Императору, причём в те минуты, когда всё и вся трепещет пред его взором, робел перед мужчиной, в сыновья ему годящиеся. Фактически же и ставшим сыном, так как Ярослав Макарович добился разрешения государя и провёл ритуал, сделав Зеркальщика своим наследником.

- Ну что же Вы, голубчик, - укоризненно покачал головой Викентий Карлович. – Момент, он как птица, его ловить надобно.

- Да как мне сказать, ежели Всеволода Алёновича при слове наследник ещё долго потряхивать будет?!

Преподаватель покачал головой, вздохнул и упрямо повторил:

- А сказать надобно. Всеволод Алёнович имеет право знать, что Вы его своим наследником сделали, магические потоки переплели. Чай, его это тоже касается.

Эпилог

Какое событие в жизни девушки считается самым важным и запоминающимся? Первый бал? Не совсем. Встреча с возлюбленным? Опять не верно. Самым же значимым и запоминающимся в жизни девицы является свадьба. Романтичные барышни подготовку к ней начинают едва ли не с той минуты, как произносят своё первое слово, выслушивая рассказы о торжествах удачных и скандальных, а став старше штудируя толстые фолианты, обещающие неземное блаженство в браке. Вареньку сии книги неизменно вгоняли в тоску и сон, а потому когда за две недели до свадьбы матушка вытащила на свет божий толстенную, переплетённую в потрескавшуюся от времени кожу, книгу и строго-настрого повелела сей шедевр прочесть, не утерпела и воскликнула:

- Маменька, так я же её до конца дней своих не осилю!

- Сей фолиант ещё наши праматери начинали, он с основания рода ведётся, каждая девица, вступившая в брак, свою главу добавляет, - сурово отчеканила матушка. - Держи, изучай внимательно опыт предков!

Варвара Алексеевна, сникнув под тяжестью книги, кое-как добралась до комнаты, опустила фолиант на пол, а сама мстительно, пренебрегая наставлениями, растянулась рядом. Ещё и туфли скинула, нарушая строжайший запрет босиком по дому не бегать. Вздохнула печально, с завистью прислушиваясь к звонким сестрицыным голосам, доносящимся из окна, после чего открыла книгу, бездумно скользя взглядом по ровным строкам, написанным мелким витиеватым почерком.

- Неужели это сгинувший во время нашествия супостата алхимический трактат? – с интересом спросил Всеволод, появляясь в зеркале.

- Если бы, - Варенька наморщила носик, – сие есть многовековой опыт женщин нашего рода, коий обязана прочесть каждая девица нашей фамилии, выходящая замуж.

Зеркальщик скользнул взглядом по книге, прикидывая её толщину и осторожно уточнил, сдерживая улыбку:

- Варенька, душа моя, а девица должна прочесть сей шедевр до свадьбы или уже после оной?

- Да в том-то и дело, что до! – воскликнула барышня, огорчённо шлёпая ладошкой по пожелтевшим от времени страницам. – А тут скука смертная, томные вздохи о любви, да рассуждения, кои устарели безнадёжно!

Всеволод Алёнович рассмеялся, легко выпрыгнул из зеркала, притянул к себе невесту, поцеловал.

- Послушай, душа моя, а хочешь, я помогу тебе увидеть всех этих дам? Вы побеседуете, они тебе лично все свои советы и наставления и сделают.

Девушка ахнула, восторженно прижав руки к щекам:

- А ты можешь?

Зеркальщик прикрыл глаза, одну руку положив на фолиант, а второй поглаживая небольшое зеркальце, коей всегда носил с собой. Не прошло и минуты, как книга подпрыгнула, сама собой распахнулась (Всеволод едва руку успел отдёрнуть), страницы её зашевелились так быстро, точно фолиант пытался взлететь, и перед восхищённой Варварой Алексеевной стали появляться девушки. Разной наружности и в нарядах разных эпох, тоненькие и пухленькие, застенчивые скромницы и резвые хохотушки.

- Ой, девочки, у нас ещё одна невеста, - прощебетала одна, особенно похожая на Вареньку, и решительно подошла к Варваре Алексеевне. – Предположу: ты моя правнучка? Чудно! А похожа-то как! Девочки, смотрите!

Вареньку окружили восторженно щебечущие девицы, Всеволод улыбнулся, подхватывая с полки пособие по изучению следов, оставляемых преступником, и присаживаясь в кресло. Но не успел Зеркальщик