прочесть и пары страниц, как его зеркало требовательно запульсировало. Всеволод Алёнович нахмурился, чуть коснулся стекла рукой, принимая вызов.

- Доброго здоровья, Всеволод Алёнович, - Ярослав Макарович скованно улыбнулся, - прошу прощения, ежели я Вас побеспокоил…

- Что стряслось?

Всеволод отложил книгу, построжел, даже в голосе трескучие ноты прорезались. Ярослав Макарович успокаивающе вскинул ладони:

- Всё в порядке, я никоим образом не хотел Вас беспокоить, просто решил поздравить со свадьбой.

- Благодарю, - Зеркальщик вежливо поклонился, на кончике языка удерживая вопрос о столь трепетной заботе. Вроде бы с этим чародеем они не столь близки, чтобы можно было друг другу поздравления с семейными праздниками присылать.

Ярослав Макарович кашлянул:

- Всеволод Алёнович, я…

Маг посмотрел в большие серые глаза, вспомнил, как так и не решился сказать о своих чувствах матери Зеркальщика, пока не стало слишком поздно, и выдохнул:

- Я перенаправил магические потоки и сделал вас своим наследником. Купец Омутов потому и умер, что я разрушил мост меж вашими душами.

Всеволод помолчал, обдумывая услышанное, потом осторожно спросил:

- И что теперь? Будете диктовать свою волю, пока мне не исполнится двадцать пять?

- Боже упаси, - взмахнул руками Ярослав Макарович, - я просто хотел сказать, что ежели Вам потребуется помощь, Вы в любой момент можете обратиться ко мне. Вы больше не сирота.

- Помощь, говорите? – задумчиво протянул Всеволод. – Отлично, в таком случае, согласно традиции, Вы поведёте к алтарю мою невесту.

- Почту за честь, - поклонился Ярослав Макарович, не подозревая, что в это время Всеволод Алёнович самым тщательным образом вспоминает гостей, а точнее, приглашённых на торжество гостий, в поисках той, что могла бы украсить жизнь столичного мага своим присутствием.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Через три дня свадебных гуляний, когда гости, благословив молодых на счастливый и долгий брак, разъехались по домам, Варенька получила от маменьки небольшую серебряную чернильницу и набор перьев.

- Теперь, дочка, пришла пора тебе свой свадебный опыт в наш семейный фолиант вносить, - Софья Васильевна поцеловала дочь в щёку.

- Ма-а-атушка, - простонала Варенька, не имевшая никакого желания садиться за мемуары.

- Не спорь, - женщина строго погрозила пальцем, - такова традиция.

И вот, вечером в кабинете Всеволода, коий занимался разбором бумаг по делу невинно оболганной балерины, славящейся наредкость дурным нравом, Варенька придвинула к себе подаренную матушкой чернильницу, взяла из стопки на столе чистый лист бумаги и застыла, прикусив кончик пера.

- Ты прямо как поэт, в момент творения оды, - рассмеялся Всеволод, привлекая к себе супругу и целуя её в тёплую макушку.

- Терпеть не могу мемуары, - пожаловалась Варенька.

- Так напиши их так, чтобы было и честно, и занимательно.

Зеркальщик подхватил испещрённое кляксами письмо, быстро пробежал его глазами, после чего аккуратно положил в папку. Варенька задумчиво посмотрела на мужа, хитро улыбнулась и застрочила по листу так, что даже чернила из-под пера полетели.

- Я надеюсь, ты там не завещание составляешь?

Варенька отстранилась, гордо демонстрируя мужу изукрашенный завитушками заголовок, гласивший: «Зеркальщик. Счастье из осколков. Роман в шестнадцати главах с прологом и эпилогом».

КОНЕЦ