но сам оставался невидим.

Принц посторонился, когда мимо прошли несколько девушек – служанки, судя по одежде. Грудь тут же сдавило стальным обручем страха, какой ощущают застигнутые врасплох люди. Но девушки с беспечным хихиканьем скрылись за ближайшим поворотом, и щупальца страха ослабли. Ник продолжил бродить по дому.

Одна из комнат, куда он заглянул, напоминала кабинет. Тут стояли добротный тисовый стол и кресло с резными подлокотниками, над столом в широкой раме висела карта Амиррийского континента, а у стены возвышался длинный шкаф со стеклянными дверцами; его полки были заставлены книгами, засушенными цветами и статуэтками – чувствовалось, что их расставила женская рука. Противоположную стену от пола до потолка занимала картина, портрет женщины, чью прическу с собранными волосами увенчивала корона. Это был портрет Анны Мельден. Стало быть, и замок, по которому гулял Ник, и кабинет, куда он без приглашения заглянул, принадлежали ей.

Вошла служанка. Она быстро прибрала здесь, погасила свечи и вышла. Кабинет погрузился во мрак, нарушаемый лишь ленивым сиянием луны. Было что-то странное в том, как холодная гладь оконного стекла играла со скупым ночным светом. Его отблески рассыпались по заставленному цветами подоконнику. Ник выглянул в окно. Во внутреннем дворе дакхаарского замка пылал костер. Он был еще мал и на глазах принца набирал силу, секунда за секундой становясь все выше и ярче. Девушки – их Ник насчитал двенадцать – ровным кругом обступили огонь.

Нечто странное, таинственное и оттого влекущее совершалось на глазах у принца. Ник поспешил во двор. Часы пробили одиннадцать раз, когда принц выбрался из замка. Снежные крупинки кружились в воздухе и осыпали двор.

Девушки пели, взявшись за руки. Не надо было быть призраком инквизиции, чтобы понять, что все они или большая их часть – ведьмы. Огонь резвился, едва не дотрагивался до девушек, кидался из стороны в сторону и вздымался вверх в такт заклинанию. В колеблющемся свете Ник пытался рассмотреть лица ведьм. Он щурился, приставлял ладонь ко лбу, но ничего разглядеть как следует не удавалось.

Ведьмы разом разъединили руки и воздели их к костру. Он запылал ярче. Песнь продолжилась, а Ник успел заметить длинный шрам, уродующий руку одной из девушек. Память тут же принесла ему воспоминание о ней. При следующей вспышке пламени принц узнал Мираби. Она стояла там, у огня, с теми же розовыми волосами, на которые ложились снежинки, отбрасывал блики костер и которые слегка изменили свой цвет в темноте ночи. Еще одна девушка – худая, невысокая, с короткими светлыми волосами – была не похожа на остальных. Принц вдруг почувствовал, что ей здесь не место и девушку нужно увести от костра. Ник приблизился к ней. Он пытался коснуться девушки, позвать ее, но тщетно. Огонь жалил, холод сковывал, и принц не властен был прорваться сквозь охранявшую его магию сна.

В бессилии он вернулся ко входу в замок и сел на ледяные ступени. Хлопнула дверь. Кто-то тронул Ника за плечо.

– Ты кто? – спросил зычный голос позади.

Ник подскочил. Внутри все встрепенулось, он на миг забыл, где находится. Теперь его кто-то видел, значит, его роль в мире снов изменилась.

– Я Ник, – ответил он, оборачиваясь.

– А, ну да.

Перед принцем стоял мужчина. Относительно грузный, высокий, с седой щетиной. Судя по тону, выражающему легкое пренебрежение, мужчина узнал Ника. Но сам принц, все еще ослепленный ярким пламенем, не сразу смог разглядеть незнакомца.

– Что ты здесь делаешь? – спросил мужчина.

– Не знаю, – честно признался Ник. Тот же вопрос он не раз безуспешно задавал сам себе.

Мужчина сделал шаг вперед. Его тонкая свободная одежда, подходящая скорее для дома, чем для улицы, была примята. Мороз пробирался в просторные рукава, и мужчина неосознанно потер руки и слегка сжался от холода. Взгляд его беспорядочно забегал по девушкам у костра, а после остановился в одной точке. Мужчина, задев Ника плечом, двинулся к огню.

– Погасите костер! – крикнул он. – Немедленно, я приказываю погасить костер!

Его слова растаяли в воздухе, но никого не остановили. Девушки читали заклинание.

Теперь и Ник узнал мужчину. Спутником принца во сне оказался Джеральд юн Реймстон, король Калледиона – такой же рассеянный разум, заточенный в духовной оболочке, которая скитается по неведомым граням мира.

– Идем со мной! – крикнул кому-то из девушек Джеральд. – Не слушай их!

Ник всматривался в девушек, пытаясь разобрать, к кому именно обращался король.

Но наступило пробуждение. Непреодолимая сила вернула Ника из мира сна в реальность. Сознание еще цеплялось за обрывки сна, за образ освещенного огнем двора, за морозный воздух, за запах дыма, а тело уже ощущало жесткую подушку и ворсистое покрывало в доме Мираби.

– Эй, ты! Просыпайся, я сказала! – ведьма потрясла принца за плечо.

Через несколько мгновений ничего уже не осталось от иллюзорного мира сна. Ник и духом, и телом присутствовал в комнате, где Мираби удерживала своего пленника. Он открыл глаза.

– Ага, проснулся, – удовлетворенно заметила девушка. – Иди завтракать.

– Позже, – пробурчал Ник.

– Как хочешь. Только позже еда остынет.

Ник согласился встать. Его еще знобило ото сна и от холода, царившего во сне, но в кухне принца вмиг окутал теплый летний воздух, смешанный с жаром печи. Мираби указала на тарелку, где лежал склизкий комок каши, и Ник покорно сел за стол. В довесок девушка кинула ему корку хлеба. При этом простом движении она взмахнула рукой так, как ведьмы делали это во сне Ника, пока читали заклинание.

Пока он прожевывал омерзительный завтрак – кажется, Мираби специально готовила так, чтобы Ник согласился на что угодно, лишь бы скорее убраться отсюда, – девушка заговорила:

– Ты еще не передумал? Готов объявить меня невиновной и вернуться в свой замок?

Мираби задала вопрос без особой надежды, между прочим, как она задавала его каждое утро, день и вечер. И в этот раз Ник ответил иначе.

– Готов. Согласен.

Девушка замолкла с открытым ртом.

– Уверен? – радость в ее взгляде была смешана с настороженностью.

– Абсолютно уверен.

– Ну, хорошо.

– Но у меня есть условие, – добавил принц.

– По-моему, ты не в том положении, чтобы ставить мне условия, – осторожно, чтобы не спугнуть удачу, фыркнула Мираби.

– По-моему, я – принц, и потому могу ставить любые условия.

– Хорошо, принц, чего ты хочешь?

Ник победно улыбнулся. Улыбка, впрочем, мерцала недолго. Он наклонился вперед, нависая над столом, чтобы быть ближе к Мираби. Голос его стал сухим и тихим.

– Ты мне снилась.

Щеки девушки порозовели, словно их окрасил восход солнца.

– Это, конечно, очень мило, но…

– Ничего милого, – перебил Ник. – Мне снились твои колдовские штучки. Как