– Не вздумай врать, что у тебя села батарейка, – были его первые слова.

– А ты не хочешь узнать, как все прошло?

– Прежде всего я хочу узнать, в какой ты гостинице. На данный момент меня интересует только то, что ты наконец появилась на моем радаре.

– Я в «Редисон Блю».

– Номер?

– Триста двадцать пять.

– Вот теперь я тебя слушаю.

– Я немного понервничала на таможне, но там была очередь, они всё делали в спешке и много чего пропускали. Понимаешь, если б они заставили меня вытащить ее из полиэтиленового пакета, все бы пропало, они бы испортили пробу.

– Ты о чем?

– О кислородной маске, в которую он дыхнул по крайней мере раза три. А я ее стащила.

– Ты совершенно сумасшедшая, Пьятти.

– Вовсе нет. Я использовала перчатки.

– И где сейчас эта маска?

– Я ее только что отправила со стойки информации в гостинице. Международной почтой.

– Кому?

– Тебе. Придет завтра утром.

– Но теперь хватит фокусов. Сиди в гостинице и не вылезай. Послушай меня. Я тебе закажу обратный билет. Само собой, на первый же доступный рейс другой авиакомпании. Я отправлю тебе по электронной почте посадочный талон и оформлю регистрацию. Пройдешь прямиком к выходу на посадку. Умоляю тебя, не броди по аэропорту. И в гостинице не выходи из номера ни под каким видом.

– Ну вот, а я уже настроилась посмотреть Киев, – ответила Илария, – а теперь буду сидеть в номере и есть орешки из бара-холодильника. Я перестала доверять гостиничному сервису. Хорошо еще, что в ванной висят полотенца.

– Пожалуйста, не шути с этим. Я сейчас позвоню Рокко и попрошу узнать, в каком отеле обычно останавливается экипаж «Френдли Джет».

– Я еще вчера узнала. Они все останавливаются в «Хилтоне».

– И все равно ты не должна выходить из номера. Поклянись!

– Завтракать не пойду. Обещаю.

Она шутила, чтобы одолеть страх. Безана не понял, может быть, потому, что ему никогда по-настоящему не было страшно. Настоящий страх только один: страх смерти.

– Он тебя узнал?

– Не думаю. У меня были черные очки и шапка. Может, он узнал бы меня по имени, но он не заглянул в посадочный талон. Я его даже из кармана не достала, настолько дрожали руки. По‐моему, он до сих пор не может понять, куда пропала маска. К тому же журналистам тоже нравится привозить с собой сувениры, не одним только серийным убийцам.

– Остроумие у тебя просто зашкаливает. Но мне не смешно, и я не шучу, – ответил Безана.

– А что я могу сделать, Марко? Я просто стараюсь быть спокойной. Пожалуйста, сделай для меня одну вещь. Перед отъездом я договорилась с одной лабораторией, назвавшись секретаршей адвоката Формизано. Они сделают все быстро, результат будет уже завтра. Ты должен просто отдать им пакет. Адрес я пришлю по электронной почте. Если ДНК совпадет, сразу позвони Джорджо.

– Обязательно, – вздохнул Безана. Потом немного помолчал. – Кнопочка?

– Да?

– Ты много крови мне попортила, но я тобой горжусь. Ты самая сильная и яркая личность из всех, что я встречал за сорок лет карьеры.

– То есть? А убийцы разве не яркие личности?

– Эти-то? Да нет, конечно. Воображают, что сильные и яркие, а на самом деле – пустышки. Ни жизнь, ни смерть, ни то ни се. Болтаются где-то посередине.

– Безана?

– Да?

– Я тебя люблю.

Марко уже собрался сказать «я тоже», но запнулся. Этот ответ был для него настолько важен, что он вдруг потерял дар речи. А когда он пришел в себя, Илария уже отсоединилась.

4 февраля

– Спасибо, – сказала Елена. – Тогда увидимся сегодня возле «Одессы» ровно в восемь.

Положив телефон, она помчалась на кухню, где ее мать кормила ребенка.

– Кто звонил, Леночка?

– Итальянец, мама! Он пригласил меня в шикарный ресторан, понимаешь?

– С чего вдруг?

– Он предприниматель из Милана, собирается открыть здесь фабрику и ищет секретаршу, хорошо владеющую итальянским. Ему мой телефон дали в университете.

Он рассказывал, что у него в Италии семейный бизнес: они делают сумки и сопутствующие товары из кожи. Предприятие среднего масштаба, но кризис вынудил провести делокализацию и разбить производство на более мелкие предприятия. Сейчас они планируют открыть несколько фабрик в Восточной Европе, поскольку обстановка соответствует. Он уже имел когда-то контакты с Украиной и выбрал именно эту страну. Однако, чтобы все организовать и отобрать достойный персонал, ему необходим ассистент, свободно владеющий обоими языками.

– И он пригласил тебя на ужин? Ты уверена, что ему от тебя нужно только это, Леночка?

– Вечно ты думаешь что-то плохое, мама.

– Бьюсь об заклад, он попытается затащить тебя к себе в отель.

Но Елене не хотелось дискутировать на эту тему. К тому же надо было приготовиться к встрече. Она закрылась в комнате, чтобы выбрать, что надеть. Наряд должен быть строгим и в то же время элегантным. У нее был красивый серый костюм, но после родов она пополнела и он стал ей маловат. Расстроившись, она присела на краешек кровати, потом со вздохом встала и принялась рыться в платяном шкафу. Вполне годились белая блузка и черный пиджак, а брюки не проблема: какие-нибудь не слишком тесные она подберет. Покопавшись в ящике ночного столика, Елена извлекла колье из искусственного жемчуга, которое пока отлично выглядело. Оставалось для пущей элегантности красиво заколоть волосы.

Когда Елена подъехала к ресторану и увидела итальянца, у нее вырвался вздох облегчения: он был действительно великолепен. Сдержанность и благородство чувствовались во всем: в манерах, в одежде, в том, как он встретил ее. Он вошел в зал первым и предоставил ей выбрать столик, заботливо пододвинул стул. Леночка с любопытством оглядывала зал. Хотя ресторан и считался одним из лучших в Киеве, его интерьер выглядел довольно мрачно. Дизайнер необычно решил проблему декора: с потолка свешивались веревки, образуя между столиками шевелящиеся перегородки, которые раскачивались, вызывая в памяти петли на виселице.

Официант принес меню, и Леночка принялась его листать. Икра, лосось, лаврак, фуа-гра, филе, лангет. Боже, какая роскошь… Но она выбрала ризотто по-итальянски. Ее спутник тем временем выбирал вино.

– «Дольчетто» или «Бароло»?

– Мне нравятся оба, – ответила Леночка, которая ни разу не пробовала ни одного, ни другого. – Обожаю пьемонтские вина.

– Браво.

– Я даже однажды была переводчиком на ярмарке вин.

– Здесь, на Украине?

– Да. В Италии я еще ни разу не была, а язык учила сначала в школе, а потом в университете.

– Но вы отлично говорите.

– Спасибо.

Леночка скромно потупилась, как и всегда, когда ее хвалили.

Потом какое-то время, пока они ели блюдо из тунца, говорил только