И когда этот день наступит, она сбежит от него, объятая ужасом. Саймон уставился в окно невидящим взором, задаваясь вопросом: сможет ли он вынести жизнь, в которой уже не будет Амелии? И гадая, смогут ли вынести такую жизнь его дети.

Саймон знал, что, пока Трейтон жив, Саймону придется плясать под французскую дудку. А еще он обладал особо ценной информацией, к которой он мог прибегнуть, если бы не осталось иного выбора. Саймон мог сообщить Дюку, что несколько человек, включая Уорлока, знают, что он и есть Марсель, и используют его в своих играх…

Но сейчас было еще слишком рано разыгрывать свою лучшую и последнюю карту. А эта карта действительно стала бы для него последней, ведь, как только он предал бы Уорлока — а в его лице заодно и свою страну, — пути назад уже не было бы.

Саймон осознал, что его карета давно остановилась. Открывая дверцу, он почувствовал, как на него постепенно накатывает волна теплоты. Он не мог дождаться, когда войдет в свой дом, приветствуя своих сыновей, увидит Амелию и притворится — хотя бы на некоторое время, — что это его обычная жизнь.

Саймон вышел из экипажа, улыбаясь лакею. Но, оказавшись у дома, с опаской огляделся. Чуть раньше, по пути домой, Саймон с подозрением смотрел на карету, неотрывно двигавшуюся следом на протяжении двух кварталов. Он гадал, не следят ли за ним, но потом карета свернула на главную дорогу.

Никто, казалось, не таился сейчас в засаде у конюшни или в садах, следя за Саймоном. Он уже предвкушал спокойный семейный вечер, как парадная дверь вдруг распахнулась и из дома к нему со всех ног кинулась Амелия. Достаточно было одного взгляда на ее бледное, испуганное лицо, чтобы понять: случилось что-то страшное.

Сердце Саймона резко оборвалось.

— Амелия?

Она метнулась к нему и, задыхаясь, закричала:

— Люсиль исчезла! Ее похитили!

Какое-то мгновение Саймон просто не мог в это поверить. А потом он понял, что именно этого ребенка решили сделать орудием воздействия на него.

Спустя полчаса Амелия сидела, обняв себя за плечи, стараясь сдержать слезы и прислушиваясь, как Саймон расспрашивает последнюю горничную. Но Бесс ничего и никого не видела. Фактически этим вечером ни один слуга не видел в доме незнакомца. Весь штат служащих дал объяснения — безрезультатно. Люсиль как сквозь землю провалилась!

Сердце Амелии мучительно раскалывалось на части. Она была вне себя от страха за девочку, к которой относилась как к своей дочери. Но кто мог причинять зло невинному младенцу! О боже, за окном было так холодно и дождливо! Что, если Люсиль замерзла? Или голодна?

До Амелии донесся голос Саймона.

— Благодарю вас за помощь, Бесс. Если вы вдруг вспомните что-нибудь — нечто подозрительное, независимо от того, связываете ли вы это с исчезновением Люсиль, — вы должны сразу же сказать об этом мне, — спокойно произнес Саймон. — Кто-то пробрался в этот дом. Этот кто-то — он или она — мог оставить улики. Нужно продолжить тщательный осмотр всех помещений в поисках каких-нибудь следов.

Плачущая горничная кивнула и повернулась, чтобы уйти. Ллойд неподвижно стоял у двери золотистой комнаты, в которой Саймон проводил опрос персонала, миссис Мердок замерла рядом.

— Сэр, я немедленно приступлю к повторному тщательному осмотру дома и садов, — заверила Бесс.

— Никто не должен покидать этот дом без моего разрешения, — объяснил Саймон служанке. Но он не мог поднять на Амелию глаз, и она прекрасно понимала почему. Это его шпионаж довел их до такого несчастья!

Когда Бесс выбежала за дверь, в гостиную неожиданно вошел Лукас.

— Лукас! — Амелия бросилась ему в объятия, мгновенно почувствовав облегчение, — если кто-то и мог спасти положение, так это ее героический брат. — Слава богу, ты пришел нам на помощь!

Лукас крепко обнял ее, но тут же отпустил.

— Мне сообщил Гренвилл. Боже мой, поверить не могу — Люсиль пропала?

Амелия обреченно кивнула:

— Мы уже отчаялись найти ее! Саймон опросил весь штат слуг, но никто ничего не видел и не слышал.

Саймон сделал шаг вперед.

— Ллойд, принесите бутылку кларета и три бокала. Миссис Мердок, пожалуйста, проведайте мальчиков.

Когда слуги ушли, Саймон плотно закрыл за ними дверь.

— Младенцы просто так не исчезают, — сказал он, мрачно поворачиваясь к Амелии и Лукасу. — Но, кто бы ее ни похитил, он или она умело замели следы.

— Нет, младенцы действительно просто так не исчезают. И это непростая задача — пробраться в дом, подобный этому, оставшись незамеченным. А могли кому-нибудь заплатить за молчание? — подозрительно сощурился Лукас.

— Это кажется весьма вероятным, — угрюмо согласился Саймон. — Но никто, разумеется, не признается в том, что стал соучастником в таком деле.

У Амелии перехватило дыхание.

— Ты имеешь в виду, что кто-то действительно что-то видел — возможно, он или она даже видели, как забирали Люсиль, — но им заплатили за молчание? — Амелия была потрясена, но и разъярена тоже.

— Если так, это многое проясняет, — зловеще отозвался Саймон.

Амелия сжала кулаки.

— Почему?

Но Саймон не слышал ее — или не хотел слышать. Он обернулся к Лукасу:

— Последний раз Люсиль видели в ее кроватке в половине седьмого. Она спала. Когда миссис Мердок пришла в семь, чтобы покормить ее, колыбель была пуста.

Двое мужчин молча уставились друг на друга.

— Я не смогу помочь, если не узнаю, что на самом деле происходит, — после долгой паузы произнес Лукас.

Амелия насторожилась, во все глаза глядя на брата и Саймона. Наконец, Саймон взглянул на нее:

— Почему бы тебе не оставить нас?

Долго сдерживаемая Амелией ярость хлынула наружу.

— Я никуда не пойду! Я имею полное право знать, что случилось с Люсиль. Ты думаешь, я — дурочка? Просто мы предполагали, что твои враги сделают своей мишенью мальчиков. Но ведь почти никто не знает о том, что Люсиль — не твоя дочь. Проклятье, Саймон! Почему же они забрали ее? — закричала Амелия. — Почему? Чего они хотят?

Он схватил ее за локти, пытаясь успокоить.

— Амелия, сейчас ты должна доверять мне. Чем меньше ты знаешь, тем лучше.

— Да как ты смеешь! — Она вывернулась из рук Саймона, влепив ему пощечину. — С меня хватит, Саймон, хватит! Я не позволю тебе игнорировать меня! Они забрали Люсиль. Они забрали мою прелестную малышку — и все из-за твоих шпионских игр! Почему они похитили ее? Что они с ней сделают? Вернут ли ее нам когда-нибудь… живой? — И Амелия разразилась рыданиями.

Лукас привлек ее к себе, утешая:

— Мы сделаем все возможное, чтобы найти ее, Амелия, но твоей истерикой тут не поможешь.