Ольга Петровна и Ирина Петровна выглядели не лучше, но держались стойко. Чтобы не затягивать мучительную процедуру, Пушкин предложил дамам пройти в мертвецкую, где все готово. Богдасевич накрыл тело простыней, нашатырь под рукой.

Они вернулись побледневшими, молча обняли Марину Петровну, которая издала несколько тягостных всхлипов. Ольга Петровна гладила ее по голове и плечам, умоляя держаться. Марина Петровна делала, что могла. Старший помощник Заремба без волокиты составил протокол и получил подпись доктора. Осталось поставить росчерк сестер. Они подписали, не читая. Заремба тщательно промокнул свежие чернила и удалился. Пушкин остался с дамами.

– Позвольте от лица московской сыскной полиции принести извинения, что не смогли найти виновника смерти ваших мужей, – печально проговорил он.

Ольга Петровна ответила кроткой улыбкой.

– Это выше сил полиции. Выше человеческих сил.

– Да, разумеется. И все же…

Пушкин погрузился в такое глубокое раздумье, что не заметил, как по-детски закусил кулак. Сестры наблюдали за ним, обмениваясь взглядами. Он по-прежнему молчал.

– Господин Пушкин, мы можем быть свободны? – наконец спросила Ольга Петровна.

– Да, да, конечно. Формальности улажены. И все же, и все же… – он словно недоговаривал нечто очень важное.

– Господин Пушкин, вы нас пугаете.

– Как чиновник сыскной полиции… – начал он медленно и вдруг решился на поступок, последствия которого непредсказуемы: – Не имею права говорить подобные вещи, но как человек любознательный, как частное лицо, обязан сообщить нечто важное.

Ольга Петровна насторожилась, Ирина Петровна крепче ухватилась за ее локоть, а Марина Петровна отерла глаза.

– Да что же такое?

– У меня есть знакомый, известный медиум Алоизий Кульбах, – начал Пушкин, глядя поверх сестер. – Он в курсе событий, какие произошли в четвертом номере гостиницы «Славянский базар». Герр Кульбах сообщил неприятную новость: души ваших мужей до сих пор не могут покинуть стен номера. Причина проста: на полу нарисован магический пентакль, который не выпускает их. Они еще там…

Никто из сестер не шелохнулся, они слушали с напряженным вниманием.

– Герр Кульбах говорит, что они мучаются, но он может помочь. И даже извлечь из этого некоторую пользу. Души могут рассказать, как быть с наследством Немировских или кто их убил. В оплату за то, что герр Кульбах их выпустит.

– Неужели это возможно? – сказала Ольга Петровна сухим, напряженным голосом.

– С точки зрения науки – чистый бред, – ответил Пушкин. – Но когда вступает магия… все возможно. Герр Кульбах говорит, что сегодня уникальный день, когда ритуал можно провести с полной гарантией успеха. Только надо успеть до полудня. Иначе души навсегда останутся в заключении.

– Где провести ритуал?

– Конечно, там, где обитают души ваших мужей. В гостинице «Славянский базар». Герр Кульбах обещал все подготовить. Еще можем успеть…

– Я, право, не знаю… – начала Ольга Петровна.

Марина Петровна резко сжала руку сестры и с некоторым трудом поднялась.

– Едем, – только и сказала она.

Полицейская пролетка участка была подана к услугам дам. Пристав не пожадничал.

4

От последнего ужина Петра Немировского не осталось и следа. Стол переставлен к стене, ковер тщательно скатан, пентакль белел свежим мелом. Плотные шторы задернуты, с Никольской улицы не проникало и лучика, темнота стояла магическая, отчего ощущение времени полностью растворилось. Свет шел от трех толстых свечей, зажженных в центре пентакля.

В неверных бликах герр Кульбах был поистине страшен. Львиная шевелюра ярко-рыжих волос почти скрывала лицо, и без того увитое облаком бакенбардов. Глаза его, черные и бездонные, сверкали злобными угольками. Медиум был затянут в черный сюртук старинного покроя, шею сковывал черный шелковый платок с брильянтовой булавкой, руки в лайковых черных перчатках. Он стоял у верхнего луча звезды и не поклонился вошедшим дамам. Каждую из них обвел придирчивым взглядом. Сестры и без того робели. Ирина намертво вцепилась в предплечье Ольги. Марина держалась у нее за спиной.

– Хочу предупредить всех, – без церемоний начал медиум. – Ритуал не развлечение, не шутка и не забава. Общение с миром духов требует силы и выдержки. Вам хватит сил?

– Мы постараемся, – за всех ответила Ольга Петровна.

– Если кто-то из присутствующих дам в положении – участвовать запрещено.

– Господин маг, среди нас нет дам в положении, – сказала она.

Герр Кульбах резко выбросил руку.

– Прошу!

Это означало, что участницам церемонии следует занять места у лучей. Ирина, еле оторвавшись от сестры, обхватила себя руками. Ольга и Марина встали у других лучей.

Медиум издал недовольный рык.

– Их трое, их только трое!

Пушкин, державшийся позади, шагнул к пентаклю.

– Я могу помочь, герр Кульбах?

От его услуг брезгливо отмахнулись.

– Нужна женщина! Женщина в черном! Только в черном! Иначе ритуал не состоится! – чуть не кричал медиум. – Найдите мне женщину в черном!

– Слушаюсь! – сказал Пушкин и выскочил из номера.

Герр Кульбах скрестил руки на груди и опустил голову, будто не желая никого видеть из простых смертных. Потрескивали свечи. С улицы долетали отголоски проезжавших саней и крики извозчиков. Не зная, что делать, сестры обменивались молчаливыми знаками. Ирине стало плохо, она еле держалась. На немой знак Ольги «давай закончим» только отрицательно мотнула головой.

К счастью, Пушкин пропадал недолго. Он пропустил вперед себя даму, одетую в черное платье.

– Баронесса?! – не удержавшись, вскрикнула Ольга Петровна.

– Моя милая Ольга Петровна! – с не меньшим удивлением ответила баронесса.

– Что вы здесь делаете?

– Проживаю тут… Этот господин остановил меня в коридоре, попросил о помощи, я не могла отказать.

Ольга Петровна протянула руку, которую баронесса фон Шталь с жаром пожала.

– Займите свое место! – мрачно проговорил медиум.

Баронесса встала у пустующего луча, рядом со своей знакомой.

– Что здесь происходит? – шепотом проговорила она.

– Магический ритуал… Как я благодарна за ваше доброе сердце, баронесса!

– Не стоит благодарностей, моя милая.

– Прекратить разговоры! – рявкнул герр Кульбах и воздел руки. – Время духов настает…

После чего потребовал сомкнуть цепь над пентаклем. Левой рукой медиум держал Ирину, правой – Марину. Баронесса оказалась между ней и Ольгой Петровной. За руку которой держалась Ирина. Круг был замкнут.