— Я не знаю латыни.

— Не знаешь. А вы, мистер Бридж? Tempus metitur omnia sed metior ipsum?

— Время измеряет все, — рассеянно ответил Свежее Масло, сидевший с платком в руке. — Но его измеряю я.

— И мы. — Лис опустил цепочку часов в ладонь Даниила. — Десять минут одиннадцатого. Никто так не знает времени, как ювелиры, которые его продают. Разумно временем распорядись. Прошедшему не скажешь «возвратись». А будущего может и не быть. Тебе лишь настоящим нужно жить.

Они умолкли, четверо продавцов в комнате без покупателей. Из-за двери доносились звуки шагов, старческий кашель, дребезжание старых труб и ванн.

— При Георге нам недурно жилось. — Свежее Масло слабо улыбнулся. — При Вильгельме тоже. Заказы из половины Европы и Индии. Однако вы найдете Викторию уже превосходным монархом.

— Она симпатизирует вигам, — сказал Лис.

— Она еще юная, дай ей несколько лет, Джордж. Как королева, она уже превосходна, хотя, разумеется, любой профессии нужно учиться, а сейчас профессия правителя очень трудная… Леди! — Он встал и, когда дверь открылась, уже кланялся. — Мисс Райе, мисс Гастингс.

— Джентльмены. — Шелест шелков. Приветливый голос. Два лица, одно хорошенькое, другое бесполое, как у ребенка. — Мистер Бридж, вы говорили о нашей королеве.

— О короне, которую ей привезли, мисс Гастингс.

— А какие драгоценности вы привезли нам, сэр?

— Вам, леди, я предлагаю этих молодых людей по сниженным ценам.

— Молодые люди — это превосходные драгоценные камни. — У женщин в волосах цветы. Аромат роз и жасмина. Даниил удивился, что это возможно. — А как они огранены?

— Боюсь, что мистер Беннет и мистер Леви ступенчато. Они бледнеют рядом с вашими бриллиантовыми гранями.

Смех.

— Ну, будет. Ее величество и моя госпожа герцогиня жаждут увидеть вашу работу, джентльмены. С вашего разрешения мы должны поспешить к ним.

Запах канализации тянулся за ними. Из парадных покоев фрейлины повели их через комнату со множеством лестниц, через заставленный пустыми пьедесталами зал, где навстречу им торопливо шли стражники, а окна потемнели от грязи. «Этот дворец пуст, как развалины», — подумал Даниил. Громадный каменный квартал с тронными залами и черными ходами для слуг. С дворцами внутри дворцов.

Они вошли в комнату с золотисто-белыми тосканскими колоннами и люстрами, где было зажжено не больше четверти свечей. Она была неотличима от той, которую они покинули, хотя Даниилу казалось, что они прошли большое расстояние. Ошеломленный, он замедлил шаг, пытаясь найти какую-то характерную черту, чтобы сориентироваться. Дневной свет шел с разных сторон, портреты были неотличимы друг от друга, с потемневшими от дыма красками.

Он опустил взгляд. На красном ковре было множество маленьких следов, словно в Букингемский дворец вошел ребенок с уличной грязью на ногах. Начинались они возле камина и тянулись по комнате. Проследить, куда они ведут, в полумраке было трудно.

Даниил повернулся, потянулся к очкам, чтобы поправить их, но остальные уже ушли вперед. Он заторопился и поравнялся с продавцами, когда они подошли к высокой двустворчатой двери с сырыми пятнами и красногубый лакей с бледным лицом уже впускал их внутрь, к рассеянно шумящей толпе.

Утренний покой, еще освещенный свечами в половине одиннадцатого и нуждающийся в этом. Запах псины, сигар и душистых фиалок. В одном углу сидел старик, державший тарелку с беконом. За мраморным столом курильщик сигар со сдержанным отвращением просматривал какие-то бумаги. Даниил увидел под мебелью животных: черного спаниеля в красном одеянии, получше, чем у него самого, завитки шерсти борзой.

Надо всеми сами собой шевелились шторы. Даниилу показалось, что в темноте под потолком видна какая-то фигура, нечто живое, но съежившееся, которое перебиралось с одной портьеры на другую. Возле окна стоял высокий мужчина с добрыми глазами, а рядом с ним девочка в платье как у взрослой. Мужчина улыбался, девочка выкликала какое-то имя. Голоса их были далекими, призрачными.

Ну вот, а теперь уговорите его спуститься.

Синдбад. Синдбад! Он не послушается.

Комната была полна разодетых по-королевски женщин. Там были королевы, игравшие в вист, исполнявшие итальянский дуэт, пившие шоколад. Королевы, склонившиеся над вышиванием. Пламя свечей отражалось в их поднятых на вошедших глазах. Даниил смотрел на них и ощущал убожество своей одежды. Попытался вспомнить лицо Виктории и не смог.

— Кланяйся, олух!

Это прошипел рядом с ним Лис. Даниил склонился, а когда поднял взгляд, комната сместилась, словно законы природы стали иными. Он понял, что стоит в одиночестве. Что существо на шторах — обезьянка, такая же, как на Хадимайнском базаре. Что девочка — это королева.

Она двинулась через толпу, и музыка утихла. Высокий мужчина шел вместе с ней. Даниил с опущенной головой видел только их ноги и ноги множества присутствующих. До него донесся голос девочки, мелодичный и капризный.

— Кто это?

— Ювелир, ваше величество. Джон Бридж из фирмы «Ранделл и Бридж».

Свежее Масло кашлянул поблизости.

— Ваше величество, дозвольте представить господ Лиса, Беннета и Леви, тоже ваших ювелиров. Эти джентльмены и я…

— Где наша корона?

«У нее красивый голос», — подумал Даниил. Много лет спустя он будет помнить его, хотя все остальные черты Виктории Вельф сотрутся в памяти. Голос королевы, похожий на голос певицы, собирающейся запеть. Он понял, что Лис с Бриджем распрямились, и последовал их примеру.

— Да-да, ваше величество. Я привез ее в этом ящике.

— Ну так достаньте!

Негромкий смех. Скрип пера в неожиданной тишине. На полу возле ног Даниила заиграл свет, красный, синий, белый, и он поднял взгляд.

Джордж с Уильямом вынули корону и поставили на ломберный столик. Даже сделанная из стекла, она была чрезвычайно драгоценной. Вульгарной, как пачка банкнот. Пламя свечей играло на ее тридцати тысячах граней. За окнами наконец пошел снег.

— Имперская церемониальная корона, ваше величество.

Королева сжимала и разжимала маленькие опущенные руки. Рот был слегка приоткрыт. Как будто, подумал Даниил, она может съесть корону и выплюнуть камни. Виктория обошла вокруг столика, и Джон Бридж заговорил. Он обращался непринужденной скороговоркой к королеве, но воздействовал на толпу, мягко, как массажист.

— Драгоценные камни, ваше величество, изумительные творения. Они являют собой величие земли и символизируют всякую истинную земную власть. Этот макет подобие короны, простое стекло. Однако я полагаю, что драгоценные камни предстают перед мысленным взором всех присутствующих, поэтому позволю себе воззвать к воображению вашего величества. Итак, здесь, над горностаевой отделкой, обод. Гроздья сапфиров и изумрудов окружены бриллиантами. Эти гроздья, словно плоды среди листвы лоз, разделены бриллиантовыми трилистниками и обрамлены сверху и снизу жемчужинами.