Габриэл невесело рассмеялся.

– Не сомневайтесь, мне эта идея и самому приходила в голову, – признался он. – Только понимал – управляющий всё равно меня отыщет и за шкирку обратно притащит.

Талия ещё не готова была сменить гнев на милость, но против воли ощутила сострадание к растерянному молодому человеку, на которого обрушился тяжкий удар судьбы.

– Однако вы справились с честью, – ободряюще проговорила Талия.

Габриэл улыбнулся, будто был искренне рад её похвале:

– Постепенно я привык к новой жизни. Надеюсь, отец гордился бы мной.

Талия растерянно моргнула. Неужели Габриэл всерьёз сомневается в своих способностях?

– Конечно, гордился бы, – уверенно произнесла она, едва удерживаясь, чтобы не пригладить взлохмаченные золотистые волосы. – Слуги и крестьяне очень уважают вас, а главное, благодаря вашим трудам все они живут в достатке и довольстве.

– Нашим трудам, – мягко поправил Габриэл. – Да, меня они уважают за твёрдость, однако вами от всей души восхищаются. За какой-то месяц вы сумели завоевать безграничную преданность – казалось, они за вас жизнь отдать готовы. Когда узнали, что вы томитесь в плену у Жака Жерара, всерьёз собирались Францию штурмом брать. Еле отговорил. Пришлось торжественно поклясться, что верну вас в Кэррик-Парк в целости и сохранности.

Талия смущённо покраснела.

– Я просто делаю что могу, помогаю им и их детям…

Габриэл нежно взял Талию за подбородок и взглянул ей в глаза с неожиданной серьёзностью.

– Талия, вы станете лучшей из графинь Эшкомбских.

От взгляда серебристых глаз Габриэла она застыла как заворожённая. Но на этот раз Талия не позволит себя одурманить.

Мысленно ругая себя за слабость, она отстранила его руку, всем своим видом демонстрируя непреклонность.

– Вы так и не объяснили, почему не хотели жениться по любви.

Габриэл с явным неудовольствием поджал губы, но через некоторое время глубоко вздохнул и заставил себя продолжить.

– Как я уже сказал, к обязанностям графа я со временем привык, но взвалить на себя бремя главы семьи оказалось гораздо сложнее, – признался Габриэл.

Талия почувствовала, что своим вопросом задела старую рану, которую Габриэл тщательно скрывает от посторонних.

– Из-за выходок Гарри?

– Не только, – возразил Габриэл. – Конечно, с братом беспокойства хватало, однако матушка доставляла ничуть не меньше хлопот.

– Правда?

Габриэл пожал плечами:

– Привыкла, что отец исполняет малейшую её прихоть, и теперь ожидала, что я займу его место.

– Ах вот оно что. – Решимость Талии дрогнула из-за очередного прилива сочувствия. – Неужели вас совсем некому было поддержать?

Ласковый вопрос заставил Габриэла вздрогнуть, точно от боли.

– Увы. – Сжав кулаки, он мерил шагами комнату, оглядываясь на стол и явно вспоминая те времена, когда здесь сидел его отец и восхищался своей коллекцией. – К тому же горевать было некогда.

Талия закусила губу, едва сдерживая слёзы.

– Искренне соболезную.

– Благодарю. – Печально качнув головой, Габриэл повернулся к Талии. – Я не отдавал себе отчёта, насколько тяжело исполнять постоянные требования родных. Стоило подумать, что придётся вдобавок выносить капризы жены…

– Ах, Габриэл, – выдохнула Талия, начиная понимать, почему он боится чувств. Габриэл с детства привык, что любить – неблагодарный труд, сопровождающийся множеством обременительных обязанностей. – Любовь вовсе не должна быть обузой.

– Теперь начинаю понимать, – согласился Габриэл. Затем без предупреждения заключил Талию в объятия.

– Что вы…

– Я вёл себя как трус, пытался убежать от собственных чувств, – перебил её Габриэл, прижимая Талию к груди и любуясь ярким румянцем на её щеках. – Но когда ваш отец потребовал, чтобы я взял вас в жёны, я не раздумывая воспользовался случаем.

Талия настороженно застыла.

– Но ведь отец заставил вас…

– Разве я похож на человека, которого можно принудить что-то делать против воли? – произнёс Габриэл.

– Хотите сказать…

Он ещё крепче обнял Талию, ощущавшую жар его тела сквозь тонкий муслин платья.

– Я согласился только потому, что сам этого желал.

Талия потрясённо вздохнула. От пробудившейся надежды сердце забилось быстрее.

– Вы сказали, что просто стремитесь избежать скандала…

– То же самое я повторял и самому себе, но мы оба знаем – у меня достаточно влияния, чтобы раздавить Сайласа Добсона, будто назойливую муху. Достаточно пары угроз, и он не посмел бы меня тревожить. – Габриэл пристально смотрел Талии в глаза, пытаясь продемонстрировать свою искренность. – Я вступил в брак, потому что хотел видеть вас своей женой. Хотя не мог признаться в этом даже себе.

– Но… вы были таким холодным, резким…

– Просто неумелые попытки изобразить равнодушие. – Габриэл провёл руками по её спине, Талия затрепетала. – Когда вопрос о свадьбе был решён окончательно, во мне проснулось неудержимое влечение. – Талия почувствовала, как Габриэл вздрогнул. – Чёрт возьми, я совсем потерял от вас голову, лишился способности рассуждать здраво, а ведь как раз этого я и опасался. А значит, следовало держаться от вас подальше.

– Так вот почему вы сослали меня в деревню?

– Да. – В глазах Габриэла читалось мучительное раскаяние. – Собирался уехать из дома сразу же после церемонии и не возвращаться, пока вы не отбудете в Кэррик-Парк. Но не удержался… – Голос Габриэла звучал таким неподдельным чувством, что у Талии перехватило дыхание. – Захотел познать сладость ваших объятий…

– Однако это не помешало вам наутро отослать меня прочь, – заметила Талия.

– Надеялся, что расстояние охладит мой пыл, но тщетно – стало только хуже. – Габриэл сокрушённо покачал головой. – Больше всего на свете жаждал снова увидеть вас.

Неужели правда? Талия нахмурилась. Она до сих пор помнила, с каким бесстрастным видом Габриэл приказал ей уехать. А за месяц, проведённый в Кэррик-Парке, Талия окончательно убедилась, что покинута навсегда.

Решится ли она поверить, что Габриэл просто скрывал истинные чувства?..

– Мне казалось, вы меня ненавидите.

– Что вы, – хрипло выдохнул Габриэл, нежно целуя Талию в висок. – О боже, каким я был идиотом…

– Полностью согласна.

Габриэл издал нервный смешок и поцеловал её в лоб.

– В таком случае вам приятно будет узнать, что я сполна расплатился за свою глупость. Не представляете, что со мной творилось, когда узнал, что вас взяли в плен. – Габриэл отстранился, улыбка его тут же померкла. – Никогда бы себе не простил, если бы вы пострадали по моей вине…