души почивших в Бозе. Делался владельцем душ, которые думали, что навечно покинули юдоль страданий, срок испытаний кончился, теперь Господь возьмет их под свое крыло. И вдруг, как чертик из табакерки, появляется Чичиков и объясняет, что нет, чаша сия не испита[1033].

И, воскрешая, возвращает – почти по-федоровски – души в мир.

Однако именно федоровская референция (а о Федорове герои книги рассуждают немало) оказывается в романе Шарова в итоге тем, что взрывает изнутри, казалось бы, столь искусно выстроенный путь конечного преображения гоголевских героев и потомков, на какое-то время уверовавших в возможность построения ими земного рая. Именно об этом и говорит Коле Гоголю Второму один из его жизнью умудренных «дядей» (дядя Юрий):

Федоровское «Общее дело» не просто еще один комментарий к Священному Писанию. Оно пролог к отказу от Бога, от как такового Завета с Ним. <…> Федоров – пророк мира, который устал от Бога, от Его своеволия и непостоянства, главное, от Его зряшных надежд на человека, который по самой своей природе не есть и никогда не станет безгрешным ангелом Нового мира[1034].

В еще более жесткой форме мысль о египетско-коммунистических формах, в которые непременно облечется Новый Град (он же – рай, он же – Земля Обетованная) выражает «дядя Святослав»:

Ясно: то, что предлагал Федоров, – кратчайший путь в Египет. Мир слишком приятен для глаз, отвлекая человека, он мешает ему спастись. Надо все честно и справедливо выровнять, затем оросить, возделать, засеять. Это и будет новым Исходом. Мы уйдем в разумный, упорядоченный мир, о котором столетия мечтали и египтяне, когда-то увлеченные проповедью Моисея, общим движением. Не предатели, не изменники и ренегаты – сама Святая Земля вернется в Египет[1035].

О чем же тогда роман Шарова? И вся описанная в нем история? О том ли, что Земля Обетованная, рай, какими бы уже возможными и даже обретенными они ни казались, все равно оборачиваются в итоге не утопической Сибирью, но историческим Египтом (оттого и название романа), выверенным, как швейцарские часы, а потому одновременно и коммунистическим.

«Жизнь ведь не подарок, а наказание, она ад, погибель, другое дело смерть – в ней покой, тишина», – говорит в финале романа герою мать[1036]. И здесь уже читатель не может не задаться вопросом: возможно, и прав был Гоголь, не дописавший Чистилище и Рай, а написавший лишь Ад, который и есть сама жизнь? В то время, как Рай, где тишина и покой – не что иное, как смерть.

Глава 6

VARIA

Хронология чтений Гоголем глав второго тома «Мертвых душ»

Начало 1843 г. – слухи о том, что Гоголь в Риме читает главы второго тома «Мертвых душ» (письмо Свербеева Н. М. Языкову от 2 января 1843 г.).

Опровержение данных слухов см. в письме Гоголя к С. П. Шевыреву из Рима от 16 (28) февраля 1843 г. и письме Гоголя к С. Т. Аксакову от 12(24) июля 1843 г. из Бадена.

Май 1843 г. – слух, «будто бы Гоголь читал в Риме великой княгине вторую часть „Мертвых душ“» (имеется в виду великая княгиня Мария Николаевна). Сообщение об этом слухе и одновременно его опровержение см. в письмах А. М. Языкова Н. М. Языкову от 5 мая 1843 г. и Н. М. Языкова А. М. Языкову и П. М. Бестужевой от 26 мая (7 июня) 1843 г. из Гаштейна.

Ноябрь 1843 г. – обещание Гоголя В. А. Жуковскому прочитать при встрече главы второго тома.

Зима 1843/44 г. – чтение А. О. Смирновой в Ницце отрывков из второго и третьего тома «Мертвых душ». Факт чтения не подтвержден.

Октябрь 1848 г. – Гоголь высказывает желание начать чтение лекций А. М. Виельгорской с чтения второго тома «Мертвых душ» (письмо Гоголя А. М. Виельгорской от 29 октября 1848 г., Москва).

Май 1849 г. – обещание Гоголя прочитать В. А. Жуковскому и С. М. Соллогуб «все, что удалось создать» (письмо В. А. Жуковскому от 14 мая 1849 г. и письмо к С. М. Соллогуб от 24 мая 1849 г.).

1849 г. – чтение Гоголем первых двух глав «Мертвых душ» А. П. Толстому и другим «знакомым» (письмо Гоголя А. П. Толстому от 20 августа 1850 г., Васильевка).

Июль 1849 г. (не ранее 13 июля) – чтение А. О. Смирновой (один раз к слушанию был допущен Л. И. Арнольди) глав второго тома в Бегичеве, загородном доме калужского губернатора Н. М. Смирнова.

Начало августа 1849 г. – Гоголь гостит на даче у С. П. Шевырева и читает ему главы второго тома.

Лето 1849 г. – чтение девяти глав второго тома И. В. Капнисту.

18 или 19 августа 1849 г. – чтение семейству Аксаковых в Абрамцеве главы I второго тома.

Конец лета 1849 г. – чтение глав второго тома в московском доме А. О. Смирновой.

7 января 1850 г. – чтение семейству Аксаковых обновленной версии главы I (письмо И. С. Аксакова С. Т. Аксакову от 9 января 1850 г., Ярославль).

19 января 1850 г. – чтение «Мертвых душ» М. П. Погодину и М. А. Максимовичу; вслед за тем Гоголь отправляется обедать к Аксаковым и читает С. Т. и К. С. Аксаковым главу II второго тома, хочет прочесть главу III, но у него недостает «сил» (письмо С. Т. Аксакова к И. С. Аксакову от 20 января 1850 г.).

21 января 1850 г. – Гоголь признается в письме П. А. Плетневу, что «собственно написанных» глав «две–три и только» (письмо от 21 января 1850 г., Москва).

Первые числа марта 1850 г. – чтение в доме у Аксаковых главы I второго тома Ю. Ф. Самарину и А. С. Хомякову (письмо С. Т. Аксаков И. С. Аксакову от 7 марта 1850 г.).

Конец мая 1850 г. – чтение главы III второго тома в московском доме Аксаковых – сначала одному С. Т. Аксакову, на другой день заново ему и К. С. Аксакову (письмо С. Т. Аксакова И. С. Аксакову от 2 июня 1850 г.). Гоголь собирается прочитать Аксаковым главу IV, но передумывает (письмо С. Т. Аксакова И. С. Аксакову от 2 июня 1850 г.).

1 октября 1850 г. – чтение глав второго тома М. И. Гоголь и сестрам в Васильевке.

16 декабря 1850 г. – Гоголь устанавливает «перекрестные обязательства»: по приезде в Москву он будет