– Я уже говорил об этом, – сдержанно произнес Олег. – Не тебе. Отцу. Так как? Что будем делать?

– Позвоню тебе завтра на мобильный, – по уверенному голосу Марка было ясно, что этот вариант действий он обдумал заранее. – Назову вокзал и номер камеры хранения, в которой ты должен будешь оставить документы. По-моему, проще простого.

«Он был уверен, что я соглашусь ему помочь, – догадался Олег. – Все-таки ты неплохой психолог, братец».

Вслух он произнес совсем другое:

– Хорошо. А теперь – уходи.

* * *

Когда руководитель отдела внутренней безопасности ФСБ покинул свой рабочий кабинет и отправился на личном автомобиле домой, со служебной стоянки «федералов» почти одновременно с ним выехал синий минивэн «Дженерал моторе» с темными стеклами, за которыми нельзя было разглядеть лица сидевших в кабине людей. Впрочем, гораздо больший интерес представляли не пассажиры этой машины, а ее суперсовременная компьютерная и радиотехническая начинка, делавшая этот не самый приметный внешне фургон совершенно уникальным в своем роде. Достаточно сказать, что в нем было установлено разнообразных подслушивающих и подсматривающих устройств на сумму, вполне достаточную для покупки двух больших квартир улучшенной планировки в центре Москвы.

Олег Эрдман находился не в том состоянии, чтобы заметить слежку. Да и с чего Гранд-Стукачу было опасаться, что кто-то сядет ему на хвост?

Между тем оба его разговора с отцом по мобильному телефону уже стали известны людям в фургоне. Их технические возможности позволяли без труда прослушивать любой номер мобильной связи. Достаточно было его всего лишь знать.

К воротнику рубашки человека, сидевшего на переднем сиденье рядом с водителем, был пришпилен крошечный микрофон, который издалека можно было принять за запонку.

Не сводя глаз с автомобиля Эрдмана, человек вынул из нагрудного кармана небольшой металлический цилиндрик, внешне похожий на ручку. Повернув одну его половину по часовой стрелке несколько раз, он выдвинул из верхнего торца антенну в виде иглы с металлическим конусом на острие и крепко сжал сам цилиндрик. Потом проговорил, чуть наклонившись к микрофону:

– Эрдману недавно звонил отец. Факт встречи подтверждается. В данный момент он едет домой. Какие будут распоряжения?

Его собеседник ограничился одним предложением.

– Понял вас, – ответил человек. – Обоих. Так точно.

Он нажал на цилиндрике скрытую кнопку, и антенна спряталась.

– Крот сказал – ликвидировать всех, – пряча цилиндрик обратно в карман, сообщил человек водителю, внимательно следившему за дорогой.

– Старшего-то зачем? – безразлично поинтересовался тот.

– Да так, – отозвался его напарник, – ради ровного счета.

Отец семейства который год загибается на Крите, да все никак не загнется. А когда узнает, что оба его сына погибли, всенепременно кончится. Желание жить потеряет как пить дать.

– Жестоко, – тон водителя ничуть не изменился.

Дальше ехали молча.

На одном из поворотов они обогнали автомобиль Эрдмана и свернули в совершенно другую сторону. Преследовать его слишком уж нагло все-таки не стоило. От этого путь их несколько удлинился, но вывел все к той же цели – элитному дому с подземным гаражом и охраняемой парковкой.

– Уже внутри, – уверенно произнес пассажир в кабине, поглядев на экран миниатюрного компьютера, где в одном из квадратов крупноячеистой разметки замерла подмигивающая точка.

В машине начальника ОВД еще вчера вечером был установлен маячок, передававший точечный радиосигнал, который практически невозможно было засечь, не зная его частоты. Естественно, сам Эрдман понятия не имел об этом устройстве, не входившем в стандартную комплектацию его автомобиля.

– Где встанем? – спросил водитель.

– Точно знаю, что не на стоянке, – ответил его спутник. – А вообще можно прямо здесь. Техник отлично сориентируется: окна квартиры старшего смотрят как раз на улицу.

– О'кей, – кивнул водитель, притормаживая.

Когда он заглушил двигатель и зафиксировал ручной тормоз, пассажир обернулся и снял со стены кабины небольшой микрофон на спиральном проводе. Щелкнув тумблером, спросил:

– Техник, как вы там?

– Живы, – послышался голос. – Готовы.

– Можешь разворачивать свою аппаратуру, – сообщил он. – Целься в окно, потому что «жучков» в квартире нет.

Не успели пока что, к сожалению.

– Вас понял, – ответил ему голос. – Есть разворачивать аппаратуру.

В грузовом отсеке минивэна тоже сидели двое. За день его железная коробка успела раскалиться на солнце, но внутри сохранялась приятная прохлада. На полную мощность работал скрытый кондиционер, установленный в режим «холод».

На одной из внутренних стен фургона помещался видеоблок из четырех плоских экранов, на которые транслировалось изображение со скрытых видеокамер, находящихся снаружи. Поскольку уже стемнело, изображение было переведено в инфракрасный диапазон.

Другую стену грузового отсека полностью занимали пульты и маленькие мониторы, по которым время от времени пробегали замысловатые кривые разных цветов.

Один из людей следил за экранами наружного наблюдения, другой – его прозвище было Техник – работал за одним из пультов, что-то настраивая. Наконец он ткнул худым пальцем в какую-то кнопку, и на крыше минивэна приоткрылся замаскированный люк. С тихим жужжанием из него поднялось небольшое блюдце параболической антекны, выполненное из полупрозрачной коричневой пластмассы.

Это был так называемый узконаправленный лазер. Не тот, которым в научно-фантастических романах и фильмах вроде «Звездных войн» вооружены космические корабли инопланетян, а тот, что был разработан специалистами секретных лабораторий исключительно для наружного прослушивания. Он, в отличие от своего выдуманного собрата, ничего не разрушал, но обладал высокой чувствительностью к малейшим колебаниям той поверхности, на которую попадал его невидимый луч.

Техник запустил мини-генератор, и энергетический импульс, отраженный поверхностью блюдца, ушел в направлении дома.

На экране перед Техником возникло изображение здания, переданное наружной видеокамерой. Он запустил программу распознавания и наведения, отчего картинка разделилась на мелкие клеточки и стала похожа на плохо сохранившуюся мозаику, а затем на нее наложилась фигура, напоминающая перекрестье прицела.

Техник аккуратно, большим и указательным пальцами, взялся за верньер управления антенной-излучателем. Блюдце на крыше минивэна начало двигаться, издавая все то же тихое жужжание. Наконец «прицел» замер, и в точке пересечения вертикальных линий оказалось нужное окно.

Включив цифровой усилитель и микрофон, Техник увеличил мощность импульса. Отраженный от поверхности окна, он возвращался, но уже в измененном виде. Эти изменения регистрировались сложными устройствами и преобразовывались в звуки человеческой речи – слова, произнесенные теми, кто находился в квартире. Цифровая техника удаляла помехи и восстанавливала обертоны человеческого голоса, используя богатую аналоговую библиотеку речевых образцов, Распознавание занимало некоторое время, поэтому иногда «снятый» лазером звук воспроизводился с задержками, в зависимости от уровня помех на пути сигнала.