Оставив багаж в гостинице, они отправились по извилистой подъездной дороге и в середине дня подъехали к сводчатым воротам РизбиГрейндж.

Саймон остановил лошадей во дворе сразу за воротами. Перед ними простирался газон на склоне пологого холма, далее в ярких солнечных лучах купался дом из светлосерого кирпича, стены которого отчасти были увиты плющом. Пониже зубчатых бойниц поблескивали окна со средниками.

Дом был старинный, прочный, ухоженный, но выглядел заброшенным.

— Кто здесь живет? — спросила Порция.

— В настоящее время никто, кроме хранителя. — Саймон пустил гнедых рысью по дорожке. — Я сомневаюсь, что он сейчас на месте. Но у меня есть ключ.

Порция выжидательно посмотрела на Саймона, но ничего не сказала. Подъехав к месту, где лестница с невысокими ступеньками вела к парадному входу, он направил лошадей к дереву на соседнем газоне. Здесь они оба сошли с двуколки. Привязав лошадей к дереву и проверив тормоза, Саймон взял Порцию под руку, и они стали подниматься по ступенькам.

Саймон позвонил. Они услышали мелодичный звонок в глубине дома, некоторое время подождали, однако никто не спешил им открывать.

— Хранитель по совместительству также и егерь, вероятно, он ушел. — Достав большой ключ из кармана, Саймон вставил его в замок, повернул и открыл дверь.

Он вошел первым, огляделся. Она следовала за ним по пятам.

Порция мгновенно забыла о своих вопросах относительно того, зачем они находятся здесь. Ею овладело новое любопытство, она ходила из одной комнаты с окнамивитражами в другую, не дожидаясь Саймона, а порой даже опережая его.

Снаружи дом выглядел весьма обширным, но изнутри оказался еще громаднее. Комнаты выходили в мощенные плиткой коридоры, от залов разбегались новые коридоры, ведущие бог знает куда. Каждая комната была красивой, теплой; помещения были обставлены элегантной мебелью с богатой обивкой, украшены симпатичными безделушками и старинной утварью. Многие из вещей являлись фамильными ценностями.

На всем лежал тонкий слой пыли, но дом не производил впечатления замшелости и запустения. Наоборот, было ощущение того, что он ждет возвращения хозяина в самое ближайшее время. Этот дом был построен для того, чтобы в нем звучал смех, было тепло и чтобы в нем обитало счастье; он был создан для большой семьи, способной заполнить его обширное пространство. Это был дом, который видел, как подрастали поколения, который жил, дышал и был уверен в своем будущем, который ждал это будущее. Порция знала девиз Кинстеров: иметь и владеть. Она увидела их герб на подушках, на резной панели, на стекле витража.

Чуть позже, находясь в просторной комнате на первом этаже возле лестницы и стоя перед роскошным окном, выходящим на передний двор, она повернулась к Саймону. Он стоял, опираясь о косяк двери, и наблюдал за Порцией.

— Чей это дом?

— Мой, — ответил он после непродолжительной паузы. Вскинув бровь, Порция ждала объяснения.

— Он принадлежал двоюродной бабушке Кларе. Все остальные уже были женаты, имели свои дома, и она пожелала, чтобы этот дом отошел мне.

Наклонив голову, Порция, в свою очередь, некоторое время изучала выражение лица Саймона.

— Зачем мы сюда приехали?

Саймон оторвался от дверной рамы, подошел к Порции.

— Я все это время был на пути к этому дому и лишь попутно заехал на семейный раут в ГлоссапХолл.

Взяв Порцию за руку, он повернул ее лицом так, чтобы она могла видеть газон вплоть до входных ворот.

— Я уже говорил тебе, что не был здесь много лет. Мои воспоминания о доме… я не знал, насколько они точны. Я хотел еще раз убедиться, что это дом, который призывает иметь жену и семью.

Их взгляды встретились.

— Я оказался прав. Этот дом создан для семьи.

Порция продолжала смотреть ему в глаза.

— Понятно. И что ты намерен был предпринять, после того как твои предположения будут подтверждены?

— Ну как что? Найти себе жену, — он поднес ее руку к своим губам, продолжая смотреть ей в глаза, — и создать семью.

— О! — Порция отвела взгляд и стала смотреть в окно на газон.

Он накрыл ладонью ее руку.

— Что такое?

После паузы она сказала:

— Помнишь, ты увидел меня на площадке обозрения? Там я дала себе обещание, что рассмотрю каждого подходящего в качестве мужа джентльмена… А причина, почему я так решила, заключается в том, что я поняла: хочу иметь собственных детей, собственную семью. И для этого мне нужен муж. Разумеется, тогда я имела в виду, что мне подойдет джентльмен, который будет считаться с моими желаниями и позволит мне управлять нашей совместной жизнью.

— Не сомневаюсь, — кислым тоном произнес Саймон. Видя, что она ничего не собирается добавить и продолжает молча наблюдать за ним, как бы заново его оценивая, он тихо спросил: — Так ты по этой причине выходишь за меня замуж?

Порция молчала. Глаза ее стали темными, затем снова посветлели.

— Леди О. прямотаки удивительная!..

Саймон утерял нить мысли.

— Почему?

— Она сказала, что желание иметь детей само по себе еще недостаточно, чтобы думать о браке. Тем не менее она заверила меня, что если я продолжу поиски подходящей партии, то появится и главная причина.

Саймон переплел ее пальцы со своими.

— И она появилась?

Встретившись с его взглядом, Порция улыбнулась безмятежной улыбкой.

— Да. Я люблю тебя, а ты любишь меня. Леди О., как всегда, права. Никакой другой причины быть не может.

Саймон заключил Порцию в объятия и снова почувствовал, как они подходят друг другу. И не только в сексуальном плане. Им просто хорошо вместе, уютно и комфортно. Порция положила руки ему на плечи, он ощутил ее податливую упругость, а в ее глазах увидел интеллект, не уступающий его интеллекту.

— Это будет не очень легко.

— Разумеется. Я не обещаю быть удобной женой.

Его губы дрогнули.

— Ты хотела сказать — послушной или покладистой, но такой ты никогда не была.

— Вздор, я такой бываю, когда это меня устраивает.

— В том-то и загвоздка.

— Я не собираюсь меняться.

Саймон посмотрел ей в глаза.

— А я и не хочу этого! Если ты смиришься с тем, что я также вряд ли изменюсь, то у нас все получится.

Порция улыбнулась:

— Несмотря на наши предыдущие отношения, мы сумели пока неплохо поладить. Как ты думаешь, если мы постараемся, сможем добиться того, чтобы это продолжалось всю жизнь?

— Если оба постараемся, то сможем. — Саймон с любовью смотрел на нее.

Порция приблизила свои губы к его и тихо сказала: