— Может быть, нам нужен ещё один священник? — спрашивала Катерина у Джона. — Вроде бы от нашего несомненная польза, но мне кажется, он не справляется.

— Кэт, — Джон устало улыбнулся. — Ты говоришь, как неверующая. Так нельзя.

А я и есть неверующая, думала она про себя. Ну вот, вы все верите, но толку-то с вашей веры? Что сделать-то, чтобы всё это прекратить?

Она даже попробовала прикинуть на эту сюрную ситуацию философию Бранвен. Вот скажите на милость, кого тут надо любить? Покойную свекровь? И что сделать? Пойти помолиться на её могиле? Но у Катерины лучше получается руками, чем молитвой, это она и по прежней жизни знала, и теперешняя жизнь этот вывод тоже подтвердила полностью.

Днём они с Грейс сидели в комнате и вязали очередные колготки — на будущее, когда пришел дворецкий Питерс и, очень смущаясь, попросил разрешения обратиться с просьбой к миледи.

— Да, Питерс, я слушаю. Говори, — Катерина насторожилась.

— Не могла бы миледи спуститься на кухню, оценить наши запасы и сказать, что приготовить на ужин? И завтра на обед? И дальше? Миледи Маргарет всегда давала указания, а сейчас никто их не даёт, милорд Грегори не готов думать о кухне, и милорд Роберт — тоже, а милорд Джон занят…

— Хорошо, Питерс, пойдём, — дело понятное, но не взъестся ли на неё лорд Грегори за самоуправство?

Впрочем, как взъестся — так и обратно пойдёт. Потому что питаться нужно всем, и питаться хорошо, в такой-то холодине и безнадёжности.

В итоге они с Грейс спустились вниз, осмотрели кухню, кладовые и припасы, потом Катерина расспросила Питерса и главного повара Джилберта о количестве человек, которых нужно ежедневно кормить, и об обычном меню в это время года. И была поражена ответом — за стол в главной зале в обед и ужин садились вплоть до полутора сотен человек, плюс те, кто их обслуживает. И ещё стража, которая постоянно, стражников нужно кормить по окончанию их смены.

Выходило, что кухня работает круглосуточно. Кто-то мыл посуду после обеда, кто-то уже начинал готовить ужин, с вечера ставили тесто на хлеб и утреннюю выпечку. И работает-то отлично, как часы, даже без критического взгляда леди Маргарет, о чём Катерина всем и сказала.

Она очень порадовалась, что у неё уже есть опыт управления кухней в Торнхилле. Там разом за стол садилось порядка полусотни человек, это не здешние масштабы, но — всё же какое-никакое представление. В итоге она отлично нашла общий язык с Джилбертом и подошедшим управляющим Гарретом, обсудила запасы и меню, получила на пробу свежеиспечённое печенье, похвалила его от души и попросила несколько штук — предложить вечером Робу. Питерс обещал после ужина принести ей в комнату отвар шиповника с травами и мёдом, и это был не чай, конечно, но тоже хорошо.

В итоге они очень славно вечером пили этот самый отвар с печеньем — Катерина и Роб, Грейс, пришедший Майк и заглянувший на огонёк Джон.

Ночь прошла тихо, новых жертв не прибавилось. Утром все выдохнули спокойно.

После завтрака к Катерине пришла Джен, женщина, которая заведовала всем хозяйством в покоях леди Маргарет. И тоже попросила — осмотреть, что у них там и как, и дать тамошним девушкам какую-никакую работу, потому что все они только и горазды сидеть да страшилки друг другу рассказывать.

Пришлось пойти и разобраться — что они там вообще делали. А делали много полезного, как оказалось — шили новое постельное бельё, чинили старое после стирки, шили и латали простую одежду для замковых слуг и мужчин, присягнувших лорду Грегори или кому-либо из его сыновей — если у тех не было жён или дочерей. Объемы работы снова поражали, ну да — большой замок, фактически — самообслуживающееся явление. Магазинов и рынков нет, ярмарки редки, до ближайшего города полтора дня пути. Приходится самим. И они здесь тоже неплохо справлялись, как поняла Катерина, той же Джен нужно было всего лишь получить одобрение хоть какой-нибудь миледи на дальнейшие действия, а всю конкретику она знала намного лучше той же Катерины, потому что занималась ею лет двадцать.

Ещё Катерина заглянула в личные покои леди Маргарет и с удивлением увидела, что там всё осталось нетронутым с ночи смерти хозяйки. В ответ на её удивление ей честно сказали — страшно. Страшно заходить, страшно прикасаться к вещам миледи. Тогда Катерина велела постель, на которой скончалась свекровь, сжечь, кровать вынести на двор — пусть пару ночей проморозится, нательное бельё вроде сорочек и чулок тоже сжечь, а платья хорошенько почистить и проветрить, и сложить в сундуки, и проложить пахучей травой — чтобы духа хозяйки в них не осталось, а дальше видно будет.

Вторая ночь тоже прошла тихо — никто не попался и не поддался. Утром все облегчённо вздыхали, услышав о нулевом результате.

Дальше Катерине пришлось вникнуть в вопросы уборки комнат, вывоза мусора и выноса ночных горшков из покоев хозяев, замены соломы на полу в большом зале и чистки золы в каминах. Прослышав о том, что она готова отвечать на вопросы по хозяйству, к ней с ними пошли — с самыми разными, и она никак не могла понять, хорошо ли это. Ведь она же здесь не останется!

Впрочем, будем решать проблемы по мере возникновения. Пока же они ждали — только вот чего? К соседям и родственникам отправили гонцов — чтоб не приезжали. Потому что только ещё десятка гостей с их людьми не хватало! Гонцам велено было об истинной причине держать языки за зубами, но кто ж может поручиться, что все так и сделали? Да ещё такая жирная сплетня — самое то рассказывать у жаркого камина, попивая эль, или что там ещё нальют источнику новостей?

На третью ночь леди Маргарет Катерине приснилась. Покойная свекровь выговаривала невестке, что та всё делает неправильно — и в кухне, и в швейной мастерской, и в кладовых, и вообще в замке. Кто только её, такую, учил, и зачем только Робби привёл её в семью? Наказание одно, а не невестка.

Катерина проснулась в холодном поту, зажгла магический свет, встала тихонько — чтобы не разбудить мужа, напилась воды и легла обратно. Ей казалось, что по коридору снова кто-то ходит, но на самом деле или в её мыслях — она не знала, и проверять не собиралась.

Наутро оказалось, что пропал стражник Честер. Вместе с палашом и маленьким арбалетом. Он, по словам