После победы над амазонками у Пирифоя и Тесея случилось нечто похожее на кризис среднего возраста. Они решили найти себе новых невест. Выбор обоих оказался сумасбродным и катастрофическим.

Новый друг помог Тесею выкрасть юную Елену Спартанскую[300], а себе в жены Пирифой решил смеху ради добыть Персефону, царицу подземного царства. Когда Пирифой предложил эту безумную затею – спуститься в мир мертвых и умыкнуть Персефону прямо из-под носа ее супруга Аида, – герой Тесей, мудрец Тесей, умница Тесей, великий царь и советчик Тесей пылко закивал.

– Чего б и нет? Вполне потеха.

Парочка отправилась на то же место, откуда спускался под землю Орфей, – на мыс Тенарон на южной оконечности Пелопоннеса, он же мыс Матапан, – и смело двинулась вниз по пещерам, переходам и галереям Царства мертвых. То ли Пирифой возомнил, что его грубое солдатское обаяние очарует Персефону, то ли друзья решили забрать ее силой оружия – неизвестно. Поход оказался предсказуемо катастрофическим. Аида все это нисколько не распотешило, он пригвоздил наших героев к каменным тронам, их нагие ягодицы приросли к сиденьям, а ноги им обвили живые змеи. Там они бы и торчали до скончания адов, если б не Геракл, как мы уже знаем, – он направлялся потолковать с Аидом, одолжить у него Кербера[301]. Чтобы освободить Тесея, Гераклу пришлось довольно резко оторвать его от трона. Тесей освободился, но ягодицы остались на троне. Будто их держало на сиденье суперклеем. Афиняне изображают взрослого Тесея периода после Аида, по сути, беспопым[302].

Тесей вернулся в верхний мир и там обнаружил, что Елену вызволили ее братья, близнецы Кастор и Полидевк – братья Диоскуры[303].

Пристыженный, он решил взять в жены кого-нибудь другого. Взгляд его пал на ФЕДРУ, младшую сестру Ариадны. Может, она напомнила Тесею о его первой любви, а может, он счел, что этот союз позволит исправить старый Тесеев проступок, когда он бросил Ариадну на острове Наксос, – или, кто знает, то был просто политический ход, не более. Мотивы Тесея – как никакого другого героя – вычислить труднее всего.

Минос, старый враг Афин, уже, конечно, сгинул – сварился заживо на Сицилии. Его сын ДЕВКАЛИОН унаследовал трон и – видимо, зная, что Афины стали сильнее Крита, и понимая ценность такого альянса, – одобрил и даже помог устроить женитьбу, оставив в стороне и то, что Тесей бросил его сестру Ариадну, и что он же убил Минотавра, единоутробного брата Девкалиона.

Федра с Тесеем родили двоих сыновей, АКАМАНТА и ДЕМОФОНТА, – они вырастут и сыграют трогательную и почетную, пусть и эпизодическую роль в Троянской войне.

А что же Ипполит, сын Тесея от Антиопы? Его отправили на первую родину Тесея, в Трезен. Вырос он красивым и сильным юношей, главной страстью его стала охота. Его служение Артемиде, богине добродетели и догонялок, равнялось по рвению его неприязни к Афродите и отвлечениям любви. Не влекли его ни мужчины, ни женщины. Афродите, разумеется, не нравилось, когда ее не замечают, и месть, какую она замыслила юному наглецу за его небрежение к ее алтарям и обрядам, была воистину ужасна.

Когда отец Ипполита Тесей и мачеха Федра навещали Трезен, Ипполит встречал их чин чином. Тесей и Ипполит взаимно расположили друг друга с ходу. В греческих мифах полно отцов, порешающих сыновей, и сыновей, порешающих отцов, и поэтому обоюдное обожание и восхищение, возникшее у этих двоих, представляется особенно замечательным. Пока Тесей с Федрой гостили в Трезене, отец с сыном проводили в обществе друг друга день и ночь. Федру Ипполит едва замечал. Она же как раз обращала на него внимание. Постепенно она сделалась одержима им и однажды ночью пришла к нему и заявила о своей любви[304]. С чуточку бóльшим ужасом и зримым отвращением, чем было бы прозорливо и учтиво, Ипполит отверг ее авансы. Как и в историях Сфенебеи с Беллерофонтом и Потифаровой жены с Иосифом, оскорбленная и униженная Федра сообщила Тесею об изнасиловании, Тесей проклял сына и воззвал к отцу своему Посейдону, чтобы тот Ипполита наказал. Ипполит вел поутру колесницу вдоль берега, Посейдон наслал одного из своих великих морских быков, и они перепугали лошадей. Юношу затоптали насмерть. Федра, узнав об этом, покончила с собой.

Богиня Артемида явилась Тесею и объяснила, что сын его был невиновен, а трагедия эта – результат отвергнутой любви и обид Афродиты.

Изгнанный из своих царств – и афинского, и трезенского – за участие, пусть и нечаянное, в смертях сына и жены, озлобленный, брошенный и лишенный всякой страсти и цели, Тесей обрел нелепый и несуразный конец. Он гостил у царя Ликомеда Скиросского, и хозяин столкнул его со скалы; Тесей разбился насмерть. Из-за чего они поссорились, мы уже никогда не узнаем.

Кимон, исторический царь Афин, правивший много-много лет спустя, напал на Скирос и вернул тело Тесея обратно в родной город, для славы которого Тесей столько всего сделал. Ликомед же прославился гораздо громче своей ролью в воспитании Ахилла.

Прекрасная статуя нагого Тесея гордо возвышается ныне на соборной площади Афин – на Синтагматос. Даже в наши дни он остается средоточием афинского самосознания и гордости. Корабль, на котором он вернулся из приключений в Критском лабиринте, стоял в гавани Пирея как достопримечательность вплоть до эпохи исторических древних Афин, времен Сократа и Аристотеля. Его столь долгое постоянное присутствие сделало из корабля Тесея предмет занимательного философского рассуждения. За сотни лет его оснастка, обшивка, борта, палуба, киль, нос, корма и все дерево в его конструкции были заменены, не осталось ни единого исходного атома. Можно ли считать его тем же кораблем? Тот же самый ли я человек, что жил пятьдесят лет назад? Все до единой молекулы моего тела и все его клетки сменились с тех пор много раз[305].

Уместно, что Тесея связывают с Афинами логики, философии и открытого интеллектуального поиска, потому что этот герой как никакой другой воплощал в себе наиболее дорогие афинянам человеческие качества. Как и Геракл, Персей и Беллерофонт до него, он помог очистить мир от опасных чудищ, но удалось ему это при помощи смекалки, разума и свежего образа мышления. Ошибок и промахов он насовершал достаточно, как и все герои, но воплощал при этом нечто великое, что есть в каждом из нас. Пусть стоит он на Синтагматос как можно дольше – и как можно выше за всех нас.