Герои очистили наш мир от хтонических ужасов – от рожденных из земли чудищ, опасных для человечества и угрожавших задушить рассвет цивилизации. Пока населяли воздух, землю и моря драконы, гиганты, кентавры и звери-мутанты, не могли мы плодиться уверенно и преображать дикий мир, чтоб он стал для человечества надежным.

Со временем даже благие малые божества почуют, что их вытесняет цветущее и теперь уверенное в себе людское племя. Нимфы, дриады, фавны, сатиры и духи гор, потоков, лугов и океанов больше не могли соперничать с нами, жадными до земель, на которых нам требовалось воевать, растить еду и строить. Рождение духа рационального исследования и научного понимания оттолкнуло бессмертных еще дальше от нас. Мир перелицевался и стал домом, где есть место лишь смертным. Конечно, в наши дни некоторым редким и уязвимым смертным созданьям, с которыми мы делим этот мир, грозит в их природных местах обитания то же, что прикончило нимф и лесных духов. Потеря среды обитания и исчезновение целых видов живых организмов случалось и прежде.

Дни самих богов тоже были сочтены. Дар огня, принесенный Прометеем, как и опасался Зевс, позволит нам в один прекрасный день обходиться даже без олимпийцев.

Но день этот пока не настал.

Геракл, сам того не ведая, завел часы на обратный отсчет перед катаклизмом в человеческой истории. Приход к власти Тиндарея в Спарте и Атрея в Микенах, а также то, что Приаму после убийства Троя[306] оставили жизнь, – все это угли, из которых однажды вспыхнет величайший пожар из всех, какие видал этот мир.

Но не теперь. Зевсу и олимпийцам еще есть чем с нами заняться.

Недавно я прочитал о странном и печальном случае Криса Бенуа, звезды мирового реслинга: в 2007 году он удавил своих жену и сына. Необъяснимое ужасное преступление списывали то на «роид-бешенство» (психотическое воздействие синтетического и природного тестостерона, нандролона, анастрозола и других гормонов и стероидов, употребляемых борцами[307]), то на воздействие травмы головного мозга, похожей на те, что переживают некоторые игроки НФЛ, об этом рассказывается в фильме «Сотрясение» Питера Лэндисмена с участием Уилла Смита. Судя по всему, коронный прием Бенуа – так называемый ныряющий удар головой, а им можно нанести мозгу серьезную травму.

Меня сразу поразило, до чего похожи Гераклово убийство Мегары и детей и убийство, совершенное Бенуа. Оба – груды мышц, бурлят тестостероном, на миг впадают в ярость или помрачение и остаток своих дней жалеют об этом. В случае Бенуа остаток дней оказался кратким: Бенуа повесился через два дня после совершенных им убийств.

Я не считаю, что у всех мифов непременно есть историческая почва, однако нахожу интересным, что, когда коллективное бессознательное греков породило и наделило жизнью, характером и нарративом мифического силача, они заложили в этот образ ужасную и неизъяснимую склонность взрываться в разрушительной психотической ярости[308] – и я имею в виду не только убийство семьи, но и истребление кентавров в пещере Фола, и убийство Ифита.

Конечно же, многие амбалы – милые, мягкие и добродушные люди (на ум приходит Гигант Андре[309]), но мне не кажется совсем уж за пределами возможного, что греки слыхали о настоящем силаче, склонном к лютым припадкам насилия, а следом – к долгому сокрушительному раскаянию.

Порядок событий в мифе нередко путаный и непоследовательный, особенно когда речь заходит о героях. Согласно Еврипиду, например, Геракл убивает свою первую жену Мегару после своего двенадцатого подвига, тогда как в большинстве изложений этого мифа подвиги ему пришлось совершать как раз в наказание за то убийство. По Шекспиру и согласно другим версиям, Тесей вроде как женился на Ипполите, царице амазонок, но ее же Геракл убил в своем походе девятого подвига? Некоторые герои значатся среди аргонавтов и участников Калидонской охоты – после того, как их уже убили, или до того, как они могли в принципе появиться на свет.

Миф – не история. Разнообразие изложений и сюжетных линий неминуемо. Я пытался, где возможно, перекинуть широкие арки судеб героев, о чьих жизнях и смертях здесь рассказал, но хронологические нестыковки неизбежно проявятся. «Библиотека» Аполлодора – богатый источник всевозможных греческих мифов, однако нередко его версии противоречат изложениям Гесиода и Гомера. Аполлоний Родосский написал «Аргонавтику», откуда происходят почти все подробности великого путешествия Ясона в поисках Золотого руна. Древнеримские писатели Гигин и Овидий раскрашивают и развивают эту историю на свой лад, а путешественники и географы Павсаний и Страбон – на свой.

Герои же – впрочем, куда в большей мере, чем боги, нимфы или другие смертные, – живут в работах трех великих афинских трагиков – Еврипида, Эсхила и Софокла. Они украшают и видоизменяют мифы, что есть, то есть, однако им как драматургам интересна сценическая правда и фокус на персонажах, переживающих кризис.

Софоклов Фиванский цикл – источник наиболее распространенной версии трагической истории Эдипа и его семьи. Еврипид проникает к очагу и под кров Ясона, Тесея и Геракла и сосредоточивается на женщинах в их жизни. Эсхил исследует более поздние события – за пределами этого тома. В работах этих троих великих современников и соперников мне довелось изрядно покопаться.

Как и в «Мифе», я старался рассказывать истории, никак не толкуя их и не объясняя. У мифа навалом явных толкований, и, надеюсь, вы нередко вдруг откладывали книгу и брались размышлять о том, что же эти греки хотели сказать (или им казалось, что хотели), повествуя, как Хрисаор и Пегас выскочили из среза Медузиной шеи или как греки различали гарпий, птиц с острова Ареса и Стимфалийских птиц. Мифы – не кроссворды и не аллегории с каким-то единственным смыслом и одним возможным ответом. Судьба, необходимость, причина и вина перемешиваются в этих историях беспрестанно – как и у нас в жизни. Решать эти ребусы грекам было так же непросто, как и нам сейчас.

Есть такие, кому нравится думать, будто многие мифы – жемчужины, наросшие вокруг крупицы факта. В прошлом, даже в античности, мифографы то и дело пытались отыскать почти в любой мифической истории настоящую, историческую истину. Иногда это называют эвгемеризмом, или исторической теорией мифологии. Археология действительно подтверждает, что и Троя, и Микены существовали. Изображения бронзового века и минойская настенная живопись являют нам прыжки через быка и похожие на лабиринт конструкции, что допускает вероятность существования того самого Лабиринта. Кентавры и амазонки рассматриваются как греческое истолкование появления лошадей и верховых лучников с востока. Еще один хороший пример эвгемеризма: химера, побежденная Беллерофонтом, – это на самом деле пиратский корабль, хозяина которого звали Химарром; на носу у судна была голова льва, а корма украшена фигурой змея. Возможностей для таких вот толкований множество, навалом таких возможностей и для рассуждений метафизических и психологических.