Всякие колебания прекратились, когда раздались жалобные крики Кальдерона, молившего о пощаде. Шлюпка была окружена, и команда вытащила ее на берег. С трудом удалось Кроуджеру помешать разъяренным рудокопам расправиться по-своему с преступниками. Их спасло только то, что раны боцмана были не опасны и не угрожали его жизни. Убедившись в этом, матросы вывели пиратов и, обезоружив, поместили их в пещеру как временную тюрьму.

Исключение было сделано только для Страйкера и Девиса. Оба сиднейские каторжника получили помилование условно, дав обещание исправиться. Этим они были обязаны заступничеству Гарри Блю, который сообщил, что Билль Девис помог ему спасти жизнь капитана Лантанаса и дона Грегорио, не исполнив постановления пиратов, поручивших им потопить судно.

Золотой песок был собран и уложен в лодку.

Когда были закончены все приготовления, де Лара, с двумя рудокопами по бокам, был выведен первым. Не опасаясь побега, его оставили несвязанным и незакованным. Он и сам не думал о нем, но в уме его бродило нечто ужасное и жестокое. Клятва мести, произнесенная им на острове, в присутствии Кальдерона, должна была быть исполнена.

Выйдя из пещеры, он стал искать кого-то глазами, пока его блуждающий взор не остановился на четырех лицах, находившихся шагах в двенадцати от него. Кроуджер с Кармен Монтихо и Кедуолладер с Иньесой Альварец стояли попарно, но только первая пара привлекала внимание де Лары. Взглянув на них, он схватил револьвер, висевший на боку одного из матросов, и, одним ударом оттолкнув его, прыгнул в сторону молодых людей.

К счастью Кроуджера и Кармен Монтихо, со всех сторон сразу раздались крики угрозы. Видя опасность, де Лара, не растерявшись, направил револьвер в бежавших навстречу ему людей.

С двух сторон донеслись выстрелы почти одновременно, но достаточно ясно, чтобы догадаться, который из них попал в цель. Но выстрел Кроуджера прозвучал первым.

Когда рассеялся дым от обоих, злодей оказался распростертым на помосте, с раной в груди, из которой кровь разливалась обильной струей.

Бросившись к нему и нагнувшись, Гарри Блю произнес:

— Мертв! Сердце прострелено насквозь. Храброе сердце! Как жаль, что оно было так черно.

— Уйдем, дорогая! — обратился Кроуджер к Кармен. Твой отец измучился в тревоге. Довольно ужасов. Будем надеяться, что им настал конец.

Взяв свою невесту за руку, он отвел ее в лодку; за ним шел и Кедуолладер с Иньесой.

Все уселись на корме в ожидании остальной команды. Вскоре появились матросы во главе арестованного экипажа «Кондора»; только четверо преступников были брошены на острове, обреченных на съедение грифам и морским орлам.

Глава LIV

ПРАВДИВАЯ ИСТОРИЯ МАТРОСА

На второй день после трагедии, разыгравшейся на острове, чилийский барк отвалил от берега Верагуа.

Обогнув мыс Кабо-Мала, он направился в Панаму. С многочисленной командой, состоявшей главным образом из опытных и способных моряков, это было делом нетрудным. Кроуджер, на правах капитана, восстановил Гарри Блю в должности старшего штурмана. Однако, изнуренный голодом и всем, что ему пришлось пережить, Гарри так ослабел, что временно был освобожден от исполнения своих обязанностей, взятых на себя Кедуолладером.

Несмотря на физическое недомогание, старый моряк все же оказался в силах рассказать своим молодым начальникам всю историю сигнала бедствия.

До сих пор они посвящали свое свободное время исключительно своим невестам, но теперь пожелали наконец услышать исчерпывающий рассказ о катастрофе; это мог сделать удовлетворительно только Гарри.

— Да, — начал он, — это очень запутанный клубок, и, если бы вы не появились как раз вовремя, чтобы его распутать, трудно сказать, чем был все это кончилось. Вероятнее всего, мы нашли бы смерть на этом пустынном острове и сложили бы там свои кости. Не умаляя ваших заслуг в этом деле, надо сказать, что нам повезло и наша счастливая звезда тоже выручила нас.

— Верно, — согласился Кроуджер, вполне разделявший взгляд моряка, — это действительно было исключительное счастье и удача. Продолжайте.

— Так вот, я начну с начала, с той минуты, как мы с вами расстались в Сан-Франциско. Как я сказал тогда мистеру Вилли, когда он пристал к берегу в маленькой шлюпке, меня только что наняли старшим штурманом на чилийский барк. Когда я вошел на борт, да и после, в течение нескольких дней, я оказался там единственным моряком. Когда же капитан поместил свое объявление, к нему тотчас полезло, как я и ожидал, много народа. Он отобрал из них одиннадцать молодцов, выдававших себя за опытных матросов. Одного из них, Падиллу, за неимением лучшего, произвели в чин младшего штурмана. Его-то вздернули третьим по порядку, а следовало первым, так как из всей этой теплой компании он был самый жестокий мерзавец, и если кто из них всего больше заслуживал виселицы, так это именно он. Пробыв еще дня два в порту, шкипер решился сняться с якоря. Тогда-то и явился дон Грегорио с сеньоритами, и все они остались на борту.

Еще до выхода в море у меня закралось подозрение насчет вновь принятого экипажа. Мне все казалось, что это плохие люди, а как только мы пошли полным ходом, я в этом уже не сомневался. Убедившись, что о морской работе они и понятия не имеют, я предвидел всякие затруднения как в этом смысле, так и в отношении дисциплины.

Во вторую же ночь по выходе из порта я сделал страшное открытие, что это просто-напросто шайка пиратов, с уже готовым планом заговора. Счастливая случайность привела меня к раскрытию их замыслов. Я нечаянно услышал разговор двух бывших каторжников, Джека Страйкера и Билля Девиса. То, что они говорили, было так ясно и сулило такие ужасы, что у меня волосы стали дыбом и кровь в жилах застыла. План их состоял в том, чтобы ограбить золото, перевезенное на корабль стариком испанцем, похитить девушек и, размозжив головы дону Грегорио и капитану, потопить их вместе с «Кондором». С вашим покорным слугой и коком должны были поступить таким же образом.

Прислушавшись к этому дьявольскому заговору, я