Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Holy shit! – этот возглас на английском прозвучал вслух и совершенно неожиданно… потому что из уст Сеятеля.
Эдуард вдруг почувствовал, что ему стало легче, словно тот каким-то образом принял на себя львиную долю бешеного натиска врага. От Сеятеля в общее ментальное поле интеграции долетел мыслеобраз «Держитесь!». Ну, без него бы они, конечно, не догадались… Стоп, от Сеятеля? Или все же от сувайвора? И откуда, черт возьми, он взял силы, чтобы всех прикрыть? Но практически тут же на отряд обрушилась новая волна давления врага, и Эдуарду стало резко не до того, чтобы задаваться посторонними вопросами.
* * *
Майкл Дикон и сам не понял, как получилось, что его личность не распалась, не исчезла и не растворилась в могучей сущности занявшего его тело Сеятеля. Возможно, ему слишком сильно хотелось жить… и увидеть, чем все это кончится. Не то чтобы он совсем не доверял Сеятелю из Северной Дакоты, но для собственного спокойствия Дикону необходимо было убедиться, что тот все сделает как надо. Чтобы потом и помереть спокойно, с чувством выполненного долга. Возможно, это желание его как-то мобилизовало, и он инстинктивно нашел способ сохранить себя как личность, устранившись от контроля над телом, но сохранив восприятие того, что происходит снаружи. Сеятель не обратил на это внимания: скорее всего, ему просто было все равно – он получил что хотел и забыл про сувайвора.
Наблюдая из глубины за тем, что происходит, Майкл заодно копался в «памяти крови» – не найдется ли там информации, как в случае чего вернуть управление своим телом. И ведь нашел! Не однозначный рецепт, а скорее намеки на то, каким образом можно попытаться это сделать. Впрочем, поначалу не было признаков того, что подобная необходимость может возникнуть. Сеятель вел честную игру – заключил союз с российской командой сувайворов и их лидером – Посвященным. Потом согласился отвести их пространственным туннелем к Альфе, то есть, в общем, все по плану. Ровно до того момента, когда отряд Посвященного оказался замурован внутри горы и появились призрачные проекции вражеских Сеятелей. Майкл, будучи подключенным к восприятию своего тела, чувствовал также мысли и настрой того, кто этим телом управлял, и сразу ощутил, когда настрой изменился. Не то чтобы Источник из Северной Дакоты решил всех предать, просто у него, образно говоря, опустились руки. Холодная математическая логика пришельца из космоса, посчитав соотношение сил и сделав очевидный вывод о подавляющем преимуществе врага, заключила, что сопротивляться нет смысла. И вот с этим-то личность Майкла Дикона согласиться никак не могла.
Тут он и «взбунтовался». Сувайвор догадывался, что советов и возражений от бесправного бывшего владельца тела Сеятель даже слушать не станет. Его требовалось заставить. Если бы новый хозяин тела не забыл напрочь о существовании Дикона и не был слишком поглощен переживаемым в настоящий момент чувством обреченности, возможно, этот мятеж был бы подавлен без каких-либо шансов на успех. Но тут все факторы сложились как надо, а дополнительным козырем стала сверхмотивация Дикона. Когда ошеломленный Сеятель пришел в себя, половина функций управления телом оказалась уже в руках его прежнего хозяина. Вести схватку за тело в условиях мощного внешнего натиска было практически нереально, и пришлось вести переговоры.
«Чего ты хочешь?» – спросил Сеятель.
«Сражайся, черт тебя задери! Нельзя же сдаваться сейчас!»
«У нас нет шансов».
«Станешь думать о поражении – оно и придет!»
«Ты не понимаешь – это не какие-то там фантомы, это полупроекции Сеятелей!»
«Holy shit, так позови своих! Пусть их меньше, но они же есть! Продержаться-то надо совсем немного, пока эти двое, Посвященный и… тот сувайвор, сделают главное дело!»
«Нашим сторонникам не прорваться через барьер…»
«Тогда создай канал, черт возьми! Пусть они поделятся с тобой энергией – это не так хорошо, как их проекции, но тоже поможет. Дьявол, почему я тебя учу тому, что ты должен знать лучше меня?!»
Сеятель замер. Конечно же, он все это прекрасно знал – да откуда бы самому Дикону почерпнуть всю эту информацию, как не из его сознания, пока они находились в одном теле. Просто Источник сдался, математически определив неизбежность поражения. А мысль, что проиграть, но позже, учитывая, чем сейчас занимались Посвященный с его помощником, может означать победу, просто не пришла ему в голову. Да и не могла прийти – уж слишком она человеческая, эта мысль. «Погибаю, но не сдаюсь» – такой постановки вопроса аналитически безупречный разум космического гостя понять не мог. Раньше не мог, а вот сейчас, в этом странном симбиозе с человеком, сувайвором, до него стало доходить…
«Попробуй, а? Ну что мы теряем? Умереть всегда успеем! – чувствуя колебания Сеятеля, Дикон усилил натиск. – А пока ты канал делаешь, я энергетическое кольцо поддержу. Ты своим, главное, объясни, что шанс на победу есть, только быстро действовать надо».
И убедил ведь! Будь Сеятель человеком, он бы, наверное, решительно тряхнул головой, будь он русским, сказал бы что-нибудь вроде «Эх, была не была!», но такой, какой есть, он просто направил мыслеобраз: «Ладно, действуем!»
* * *
– Ох, ежики!
Это я еще мягко высказался, учитывая степень нервного напряжения и то, что посадка наша получилась отнюдь не мягкой. Еще и фонарь разбился. К счастью, обошлось без переломов. Но поднимался на ноги я уже с трудом. Болело буквально все. Огляделся. Полного мрака не было – его разбавлял зеленовато-призрачный свет впереди. Я знал, что это Альфа, чувствовал его пульсирующую энергию. Признаться, думал, что буду сильнее его ненавидеть. Тварь, которая почти разрушила всю нашу планету, почти уничтожила нас, из-за которой погибло столько народу… И все же главный Сеятель был слишком чужероден, чтобы вызывать такие сильные чувства. Он, по сути, машина, чья программа не оставляет другого выбора, кроме как истреблять людей. А машину ненавидеть трудно. Пожалуй, я сильнее ненавидел мародера во Владимирской Зоне, который пристрелил моего напарника Сохатого. Потому что тот биологически принадлежал к роду человеческому и у него был выбор. Но выбрал он стать нелюдем, и когда я его догнал… Нет, не буду сейчас распалять себя теми воспоминаниями. Сейчас ярость мне только помешает, потому что я не убивать иду. Другая у меня задача. Совсем другая. И пусть передо мной страшный враг, я
