– Я доверяюсь тебе.

– Знаю, – сказала Алис. – Прими взволнованный вид.

Сэммиш засмеялась, и Алис улыбнулась тоже. А потом перед ними выросла деревянная калитка и двое стражников с мечами на поясах выступили им навстречу. Оба ханчи, оба в цветах Братства Дарис. Один на полголовы выше другого, но, кроме этого, почитай, неразличимы.

– Что тут такое? – спросил высокий.

– Вот, доставила че просили, – хвастливо заявила Алис. Развязность в голосе она вырабатывала месяцами, но в этот раз ощутила душок постановки. – Трегарро знает, о чем речь.

Стражи переглянулись. Алис видела себя их глазами: одна долгогорская крыска притащила другую, чтобы хозяин кинул ей грошик и погладил по голове. От презрения они не стали даже издеваться, а просто заулыбались.

– Ладно, забираем, – сказал высокий, протягивая лапы к Сэммиш.

Алис отдернула пленницу назад.

– Ну нет. Лично в руки. Такой был уговор.

– Такой не такой – капитана здесь больше нет. Хочешь – передавай ее нам, не хочешь – забирай домой скармливать объедки.

Слова окатили Алис порывом ледяного ветра. Она увидела, как остолбенела Сэммиш. Если Трегарро ушел, что еще могло поменяться? Теперь не поймешь, куда встряли. Ясно одно – все обернулось не так, как они рассчитывали.

Хорошо бы перемолвится с Сэммиш, спросить совета, как быть. Но нельзя. Принимать решение ей, и она решилась.

– Значит, перетрем с ней самой, – сказала Алис.

– С кем?

Алис воткнула в стражника собственный презрительный взор:

– А то не знаете, о ком я! Раз нет капитана, будем разговаривать с хозяйкой. Передайте, что пришла ее волчица и то, о чем меня просили, – выполнено.

С бойцов спала уверенность. Судя по виду, сейчас они гадали, действительно ли Андомака опустится до личной встречи с такой, как Алис. Девушка задиристо выпятила подбородок. Второй охранник, перемявшись, молча от нее отодвинулся, и Алис поняла – получилось. Тот, что повыше, положил руку на эфес и кивком разрешил проходить. Алис подтолкнула Сэммиш, и та, немного театрально, споткнулась. Однако караульные не заподозрили фальши. Они подошли к ограде, отперли калитку и препроводили обеих внутрь.

Алис ожидала, что их с Сэммиш отведут в каморку, куда Трегарро притащил ее целую жизнь назад, когда она принесла серебряный нож. Вместо этого охрана двинулась к главному зданию усадьбы, расположенному около входа в общий храм. Казалось, здесь повсюду сновали слуги и стражники, но, скорее всего, сегодня челяди было не больше обычного. Лишь от испуга ей мнилось, будто их тут как муравьев на дохлой крысе.

Ее отправили к торцу здания, потом свели по деревянным ступенькам в полуподвальный вход для прислуги и далее в пустую комнату с высоким потолком. В такого рода местах торговые поверенные встречаются с шеф-поварами или дворецкими. Всю меблировку составляли потрепанные стулья и грубо сколоченный стол. Источником света служило оконце на самом верху стены. По толстым деревянным балкам перемещались тени от проходящих ног. Алис вдруг пробрало воспоминанием о подземных залах Тетки Шипихи, где она пряталась от синих плащей, пока Дарро готовил себе свою смерть. Захотелось подняться назад по ступеням. Выйти куда-нибудь, откуда есть возможность сбежать.

– Жди здесь, – сказал высокий, и оба вышли. Отсеченные дверью шаги быстро стихли. Алис села, потом опять встала, потом принялась расхаживать по комнате.

– Трегарро здесь нет? – Сэммиш приглушила голос, словно их могли подслушивать.

– Не знаю, – сказала Алис. – Раньше всегда был на месте.

В окне наверху раздался чей-то окрик, и у Алис забурлила кровь. Но возглас канул, никем не подхваченный. Значит, не пожар. Сколько времени они уже за оградой? Она тоже должна была начать отсчет, когда потеряла Саффу из вида, но позабыла об этом.

– Может, оно и к лучшему, – сказала Сэммиш. – Если его нет, то на одного меньше выслеживать. Тем верней, что Андомака сама пойдет за ножом.

– Если вообще появится. Вдруг она занята, и до нас ей не будет дела час или два? Мы для нее не слишком важные персоны.

– В отличие от Саффы, – произнесла Сэммиш с уверенностью, которую Алис не разделяла. – Как только узнает, что нас привели, сразу примчится.

– А если не успеет, пока не поднимут тревогу?

Сэммиш, с руками за спиной, пожала плечами.

– Тогда пойдем ее искать сами.

Снаружи, по подметенной и вымытой зеленогорской улице, спокойно шла по своим делам какая-то женщина с родинкой на щеке и вязаной котомкой у пояса. Определенно не ханчийка и не особенно похожая на инлисску, она ступала изящно и твердо. Если кто и обращал на нее внимание, то с праздным любопытством. Отнюдь не считая угрозой.

Она свернула на менее опрятную дорожку, предназначенную для проворных и неприметных слуг. Ее скулы слегка подрагивали, будто женщина что-то беззвучно декламировала. У ограды Братства Дарис она задержалась. Ограда была здесь десятифутовой оштукатуренной стеной, обильно увитой плющом – зеленые листья покрывали собой старые бурые стебли. Далее впереди располагались ворота для въезда, они были закрыты. Запах навоза и фырканье лошадей подсказывали, что конюшни Братства размещены сразу за стеной. Женщина остановилась, потянула плечи и бережно поставила котомку на мощеную дорожку. Непринужденно наклонилась чего-то в ней поискать.

Достала небольшой фонарь, не более двух сложенных кулаков в объеме. В жестяном, звякающем брюшке плескалось масло, а стеклянный колпак, предохраняющий пламя от ветра, был дешевым и сальным. По-прежнему едва заметно шевеля скулами, женщина выдвинула фитиль, чересчур далеко. Если так зажечь, стекло закоптится, но ее, похоже, это не волновало. В механическое огниво был вделан осколочек кремня, стесанный едва ли не до конца. Она с десяток раз щелкала его большим пальцем прежде, чем фитиль загорелся. Надев стеклянный колпак обратно, она постояла, глядя на пламя.

Скулы женщины перестали подрагивать.

Чтобы перекинуть фонарь через ограду, не пришлось прилагать вообще никаких усилий – как выпустить птицу, а не метнуть снаряд.

Фонарь описал неспешную дугу, завис над стеной, но все-таки решил плюхнуться вниз по ту сторону ограды. Приземлился он неудачно – стеклянный колпак разлетелся осколками, а жестяная емкость, лопаясь по швам, покатилась и дала течь. Щебень дорожки запачкало разлившееся масло. Фитиль лег на землю, и небольшой язык пламени превратился в средненький костерок. Ввысь взметнулось и развеялось облачко дыма.

С уличной стороны стены женщина опять надела на плечо котомку и пошла, спокойно и равнодушно, будто ничего необычного не сотворила. Не привлекая внимания, она добралась до угла и устроилась в тени изваяния ханчийского бога, стоящего невдалеке от ворот. Оглянулась назад, почесывая щеку, – как будто забеспокоилась о последствиях своего хулиганства.

В конюшнях Братства Дарис стоял беспорядок. Ветер взметал в воздух песчинки,