лицом. Может же, когда хочет. А то ходит обычно с такой невыразительной рожей.

— Я уже ничего не понимаю! — на этот раз за всех высказался Ал, — Кто мог слить… пардон, информировать твоего отца о происшествии в закрытом поместье Дувра?

— Пф… — ответили все, кроме меня.

Мия развила эту мысль:

— Да любой мог ляпнуть либо в соцсетях, либо продать новость журналистам. Все-таки Ал не простой парень, а принц. А все, что происходит в королевской семье традиционно интересует английское общество.

— Узнать бы эту сволоту! — процедил сквозь сжатые челюсти Машин псевдо-жених.

Я хмыкнул, и все, конечно, посмотрели в мою сторону. Я, о чем-то подобном, подумал еще вчера. Когда сдал Машу на руки врачам и смог мыслить рационально. В первую очередь, я, конечно, подозревал Лизи. Уж она-то не против закинуть жареную сплетню в соцсети. Но кроме нее всяких посторонних, которым я не мог доверять, на вечеринке и на следующий день после нее в поместье толклось полным-полно. Та же Лизи половину из них и притащила. В общем, я не стал ждать пока новость обо всем, что произошло в Дувре станет достоянием общественности и зарядил своих ребят мониторить соцсети, а также предупредить журналистов об ответственности за обнародование непроверенной информации. А заодно надавил еще на пару рычагов, чтобы всех этих медийных горлопанов прессанули ребята из госбезопасности. Так что тут я был спокоен.

— Информация никуда не ушла. Я уверен, — я посмотрел на Платона и снова, едва не двинул ему кулаком по физиономии. До чего же противный тип, — Твой отец узнал напрямую, понимаешь? Ему кто-то позвонил или написал. У кого из тех, кто знал о Маше, есть номер его телефона?

— Чего?! — он сощурил свои и без того небольшие глазки, — Ты хоть представляешь, кто мой отец?! Да я сам ему иногда дозвониться не могу! У него же сто секретарей. И два pr-отдела.

В общем-то он был прав. Я невольно вспомнил свои бесплодные попытки связываться с родителем. Я чаще, чем хотелось бы, общался с его секретаршей. А ведь по мнению журнала Forbes он далеко позади господина Каримова в списке самых богатых людей мира.

— И тем не менее, кто-то ему сообщил, — хмуро резюмировал Ал, — Но это дело второе. Платон, я не знаю, что наговорили твоему отцу, но ты должен убедить его, что Маше ничего не угрожает. Что ей оказывают всю возможную помощь, и нет никакой необходимости везти ее в Москву.

Платон усмехнулся:

— Ага, хорошо вам рассуждать! Пойди, скажи моему папе. Вы хоть понимаете, сколько стоит послать из Москвы в Лондон самолет?!!

С этим он обратился к девчонкам. Те ожидаемо округлили глаза. Нас с Алом таким не проймешь. За друга своего не скажу, но я-то точно знал сколько стоит перелет джета, пассажирского борта или даже специального военного самолета.

— Это решаемо, — заверил его я, проводя в голове калькуляцию, сколько нужно заплатить на порожняк из Москвы в Лондон и обратно.

— Дело не в деньгах, — Платон перестал брутально стискивать челюсти. Устал, наверное. А потому обмяк весь, и снова стал похож на подтаявшее мороженое, — Я и Машке уже сказал, с отцом лучше не спорить. Если он решил, он своего добьется. Не просто же так он все эти миллиарды заработал. У него стальные яйца… — тут он глянул на ошарашенных девчонок и добавил уже на тормозах, — Извините за грубость.

— Маша не хочет лететь? — зачем-то уточнил Ал, хотя по ее крикам, которыми она выгоняла Платона из палаты, и так было понятно, что обрисованная им перспектива ее, мягко говоря, не радовала.

Платон вздохнул. А потом, обратился к нам с неожиданной просьбой:

— Слушайте, если вы ей друзья, уговорите ее, а? Ну, слетает она на недельку в Москву. Чего такого-то? На фига ей вставать поперек решений папаши? Он ведь все равно ее сломает. Он не умеет отступать.

— Маша никуда не полетит, — как можно тверже проговорил ему я, — Перелет ей на пользу не пойдет, и это в данной ситуации самое главное. Приготовь аргументы для отца. Если нужны деньги, я оплачу расходы.

— Да кто ты такой, мать твою!

Вот тут он был не прав. Настолько, что меня подкинуло вверх, и я опомнился уже когда плотно придавил его шею к противоположной стене. Платон раскрывал рот, пытаясь глотнуть воздуха. Тщетно. Не для того, я сжимал ему горло, чтобы он мог дышать.

Позади меня визжали девчонки. На локтях я чувствовал их слабые пальцы. Если бы все было так просто, мужская драка не выглядела бы смертельно опасной. А походила бы на женскую возню в бадье с сиропом.

Но все это ушло на задний план. А тут, на острие событий, я уперся ему глаза в глаза и проговорил, чеканя каждое слово:

— Прекрати разыгрывать из себя Машиного жениха, идиот! Мы все прекрасно знаем, что она согласилась помочь тебе из жалости. Чтобы отец не вернул тебя на родину. Так что приложи усилия и убеди своего папашу не давить на Марию. Иначе я надавлю и на тебя, и на него. Понял? Вы оба вылетите из Англии быстрее, чем скажете «ой»!

И я не блефовал. Такими обещаниями я не разбрасываюсь. Я прекрасно понимал, чего мне это будет стоить. Но я готов был заплатить. Я не позволю кому бы то ни было распоряжаться моей Машей. Да черт бы даже со мной. Я никому не позволю заставлять Машу делать что-то против ее воли.

В отведенной мною для ответа паузе, Платон забулькал. Ну да, я нажил еще одного недоброжелателя в лице богатого придурка. Но в сравнении с бандитами Сомали, многие из которых объявили меня личным врагом, вечно расслабленный сын русского олигарха — не бог весть какая угроза. Если ему хочется, пусть меня ненавидит. Я стерплю.

— Ну? — я слегка ослабил хватку, желая услышать внятный ответ.

Платон первым делом сглотнул. Потом просипел несколько непонятных слов, из которых я запомнил только «ёбаный урод». После этой тирады он нехотя кивнул. И я, к облегчению Мии и Эльзы, висевших на моих руках, его отпустил.

— А если ты еще раз посмеешь сказать кому-то, что Маша твоя невеста, я тебя убью, — спокойно и строго проговорил Ал из-за моего плеча.

Глава 20

Маша

Я посидела немного, переваривая, что сейчас было. Я свободна. Да я только что крикнула в лицо Платону, что ни он, ни его отец не имеют на меня никаких прав. И не будут распоряжаться моей жизнью. И дело вовсе