И понятно, что отец пьян. Причем так сильно, что его слова почти невозможно разобрать.

Альбин сам не понимает, почему ему грустно. Разве он ожидал чего-то другого? Что папа вдруг станет сказочным героем, которого он когда-то выдумал? Храбрецом, который победит всех монстров и спасет мир?

– Я, Лу и еще несколько человек на камбузе. Здесь готовят еду.

Кажется нереальным то, что всего лишь несколько часов назад они все вместе ужинали в ресторане.

– Где Силла? И Линда? – спрашивает папа.

– Я не знаю. – Альбин косится на Лу. – Разве они не с тобой?

Лу сразу все понимает. Девочка пытается не подавать виду, но она словно сдулась, как шарик, когда обрезают веревочку, тянущую его вверх.

– Я здесь совсем один. Почему вы убежали?

Альбин теребит пальцами телефонный провод, просовывает палец в мягкие спирали из серой пластмассы.

– Мне нужно было маме кое-что сказать, – отвечает он.

– Почему ты не пришел потом снова ко мне? Я был совсем рядом!

Кольцо провода так сильно зажало палец, что его кончик посинел.

– Я не знаю, – шепчет Альбин.

– И я не знаю, – говорит папа.

Он начинает плакать, всхлипывая в трубку, и теперь Альбин его узнает.

– Я пришел бы, если бы мог. Но это невозможно.

Сказав эти слова, Альбин понимает – он не будет даже пытаться, потому что не хочет быть запертым в каюте с папой.

Ему намного лучше здесь с Калле и другими.

– Но скажи тогда, как мне прийти к тебе, – рыдает папа.

Альбин вынимает палец из спирали провода. Он стал мокрым от пота.

– Это невозможно.

– Я здесь с ума сойду.

«Ты уже давным-давно сошел с ума. И я не хочу тебя видеть. И не хочу, чтобы Калле и остальные тебя увидели. Ты все испортишь».

– Мне пора идти. Если паром остановится, выходи на верхнюю палубу, если сможешь. Там есть спасательные шлюпки.

– Аббе, Аббе, не клади трубку! Ты же знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете, мне нужно…

– Прости, папа. Я тоже тебя люблю.

Альбину приходится встать на цыпочки, чтобы положить трубку на рычаг. Он оборачивается и встречается взглядом с Лу, в ее глазах беспокойство.

– Их там нет, – говорит он, хоть и знает, что этого не требуется. – И я не хочу туда возвращаться.

Лу молча кивает.

– Ну что, дозвонился? – кричит Калле.

Альбин смотрит в другой конец зала. Он понимает, что Калле и другие вовсе не обязаны возиться с ним и Лу. Этот Антти совсем не хочет, например, но его особо никто не слушает. Но Калле… Калле тоже сказал тогда, что не может… Но тогда все было по-другому… а было ли?

– Там только папа. Я хотел бы остаться с вами, пока мы не найдем маму и тетю.

– Разве мы… – начинает Калле.

Но кажется, что он что-то понял и поэтому оборвал предложение на полуслове. Калле кивает.

Марисоль встает рядом с ними, держа сделанное Филипом с помощью скотча копье. Она ласково улыбается Альбину:

– Конечно, мы будем вместе.

– Где вы видели ваших мам в последний раз? – спрашивает Филип, стоящий у стола.

– В кафе, – отвечает Лу. – А потом они, видимо, пошли к стойке информации, потому что про нас объявляли по громкой связи…

– Тогда их последним видел Мики. – Филип поворачивается к нему: – Ты их помнишь?

Альбин мысленно чертыхается. Как он не подумал об этом раньше? Он же узнал Мики. Конечно, мама и Линда говорили с ним.

– Моя мама в инвалидной коляске. – Мальчик подходит к Мики, сидящему на полу. – А тетя Линда – блондинка с длинными волосами.

Но Мики молчит.

– Алло? – кричит ему Калле. – Ты что, не слышишь?

Ответа нет. И Альбин замечает, что глаза Мики открыты. Будто он смотрит в никуда.

– Мики? – Калле подходит и садится рядом на корточки.

Ищет пульс на шее.

– Калле, черт возьми! – ревет Филип и подбегает с копьем на плече. – Не подходи близко!

– У него нет пульса.

– Ну вот, какое счастье, – бормочет Лу себе под нос.

– Отойди от него, – просит Альбин. – Пожалуйста.

Калле расстегивает куртку Мики, часть блестящих пуговиц разлетается вокруг. Открывает грудь. Рубашка разорвана и вся в крови.

Калле закрывает полы куртки, вытирает руки о джинсы:

– Чертов идиот. Почему он ничего не сказал?

Марисоль трогает Калле за плечо, и он наконец отходит в сторону, так что руки Мики уже не могут его схватить. Потом идет к одному из столов, открывает шкафчик под ним.

– Что будем делать? – спрашивает Антти. – Он один из них?

– Нет, но скоро превратится, – отвечает Лу.

– Она права, – говорит Филип. – Та женщина в «Старлайте» тоже сначала казалась мертвой.

Калле возвращается в резиновых перчатках ярко-желтого цвета. Он снова садится подле Мики на корточки.

Альбин чувствует, как что-то в животе напрягается, натягивается все сильнее и сильнее с каждой минутой и превращается в клубок красных змей, как те, что выпадали из живота мужчины на верхней палубе.

«Неважно, какого мы цвета снаружи, внутри мы все одинаковы».

Мама всегда повторяла эту фразу, когда Альбин маленьким спрашивал, почему все такие разные. Но тогда он не понимал значения этой поговорки до конца.

Мама! Где она теперь?

Рот Альбина наполняется слюной с металлическим привкусом. Он глотает, и горлу становится холодно.

Калле осторожно нажимает на подбородок Мики. Рот открывается, внутри показывается кровь.

Филип стоит за спиной Калле. Держит палку от швабры так, что лезвие ножа целится Мике в лицо.

Альбин подходит ближе – не может удержаться от любопытства.

– Фу, дьявол, ну и гадость, – комментирует Калле. – Посмотри.

Как только он касается зубов Мики, они тут же выпадают.

– Хватит уже, – просит Филип. – Отойди ты от него.

– Погоди.

Калле наклоняет голову Мики так, чтобы свет падал на десны. В лунках видны белые пятнышки. Он растут прямо на глазах.

– Вот как это происходит. – Калле встает.

– Он может проснуться в любой момент, – напоминает Марисоль. – Надо бежать.

В памяти Альбина всплывает одно изображение. Фотография из учебника биологии, он тогда не мог забыть ее несколько дней. Рентгеновский снимок детского черепа. Коренные зубы расположены ровным рядом над молочными и ждут своего часа, чтобы вырасти.

Калле снимает резиновые перчатки и кладет на стол.

– Нам нужно наполнить ведра водой. Давайте быстрее, – говорит он.

– Он двигается! – вскрикивает Лу.

Мужчина на полу моргает. Морщится. Руки дергаются и хлопают его по бедрам. Рот открывается, словно от удивления.

Альбин отворачивается. Пытается что-то сказать, но не может произнести ни звука. Он хочет бежать, но ноги его не слушаются. Лу трясет его за плечо, повторяет