столом, постукивая ногтями по поверхности. Смотрит в окно. Небо на горизонте стало светлее. Из темно-серого оно сделалось ярко-синим. Скоро над морем поднимется солнце. Мадде хочется крикнуть, чтобы оно поторопилось. Эта непроходимая темнота кажется бесконечной, будто время остановилось.

Где-то впереди находится Турку. Мадде так много раз отправлялась в круиз на «Харизме», но ни разу не видела этого порта. Она всегда спала, когда они там причаливали.

– Перестань, пожалуйста, – просит Марианна.

Мадде постукивает пальцами еще несколько раз, потом затихает. Она чувствует, как стол слабо вибрирует. Это работают двигатели, которые парень Винсента собирается остановить.

А что, интересно, будет, если им это не удастся?

– Прости, – оправдывается Мадде, – я просто…

Дальше она уже не знает, что сказать. Марианна кивает в ответ.

Винсент сидит на ступеньке винтовой лестницы, подперев голову руками. Он тоже смотрит в окно:

– На этой палубе уже почти никого не осталось. Вернее, я хотел сказать, что никого из живых.

Винсент сидит совершенно неподвижно; чувствуется, как он напряжен. Мадде понимает его состояние.

Если его парень остановит двигатели, можно будет сделать вывод, что он пока жив.

Мадде кладет руки на край стула. Ее вспотевшие пальцы оставили следы на лаковой поверхности стола. Влага медленно испаряется у нее на глазах.

А хочет ли она вообще, чтобы пришла помощь? Что тогда станет с зараженными? Эта инфекция будет распространяться, пока весь мир не станет таким, как «Харизма»?

Вдруг Мадде захотелось встать. И уйти отсюда. Позволить убить себя.

Тогда не нужно будет ждать. Не нужно бояться. Все просто закончится.

Мадде встает со стула. Смотрит на дверь. Она так и манит, будто обладает особой силой притяжения.

Она заставляет себя подойти к дивану и сесть рядом с Марианной, скрестив руки на груди. Ее немного знобит.

Марианна понимает состояние новой знакомой. Она привстает и берет в руки вишневого цвета плед. Он почти такого же тона, как ковровое покрытие. Она накидывает плед на плечи Мадде, и та укутывается в него. Подтягивает ноги на диван, так что плед закрывает ее всю.

Такая простая вещь оказывается необыкновенно приятной. Дверь стразу теряет привлекательность.

– Ты не рассказала, если ли у тебя там кто-то из близких, – поворачивается Мадде к Марианне.

– Я отправилась в этот круиз одна. – Голос Марианны совершенно безжизненный.

– Как прошел твой вечер? До того, как все это началось?

Марианна не отвечает. Мадде чувствует, что ей хочется спать.

– Во всяком случае, он был полон событий, – выдала наконец Марианна.

Мадде не может сдержать улыбку.

Веки все тяжелеют. Было бы неплохо сейчас уснуть. Забыть все происходящее хотя бы ненадолго.

– Я рада, что мы нашли друг друга, – бормочет Мад де.

И открывает глаза, когда Марианна не отвечает. Видит, как та, вытирая со щек слезинки, судорожно сглатывает.

Вдруг раздается электронный сигнал. Этот звук, он такой знакомый. Сердце Мадде отчаянно бьется в груди, она вся напрягается. И слышит, как открывается дверь.

– Калле? – кричит Винсент и бросается по лестнице к двери, поскальзывается и чуть не падает в самом низу, но в последний момент успевает ухватиться за перила.

– Нет, – отвечает усталый голос, и дверь захлопывается.

Винсент стоит как вкопанный. Мадде сползает с дивана, по-прежнему кутаясь в плед. Смотрит на вошедшего. Пытается все сопоставить, чтобы сложилась картина вечера.

«Он пришел ради меня?

Нет, конечно же нет, как он мог узнать, где я нахожусь?»

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Мадде, убирая челку со лба. – Ты в порядке?

Мужчина, который совсем недавно стоял рядом с ней на сцене и смеялся ее шуткам, весь перепачкан запекшейся кровью. Его красивое лицо опухло до неузнаваемости.

Он смотрит ей в глаза. И она все понимает.

Калле

Калле наблюдает, как вода льется из крана и наполняет серого цвета ведро для уборки. На поверхности кружатся крошки, пылинки и мелкий мусор. Он несколько лет проработал на «Харизме» и так и не узнал, откуда в кране берется вода. Где-то должны быть цистерны, и они, наверное, огромные, раз воды хватает для питья, душа, приготовления пищи на тысячу с лишним человек.

Вода, которую по воде возят туда и обратно.

Он вешает шланг обратно на крючок у раковины. Некоторое время продолжает смотреть на водоворот в ведре, который кружится все медленнее. Ему кажется, что он видит лицо парня с дредлоками.

Калле убил его. Он совершил убийство.

– Мы с этим справимся, все будет хорошо, – слышит он голос Филипа.

Калле с удивление поднимает глаза. Филип беседует с детьми, которые забрались на один из рабочих столов и сидят по-турецки.

– А потом мы спустим на воду спасательный плот, посадив туда как можно больше народу из незараженных, и смоемся отсюда, – продолжает он. – Проще пареной репы. Скоро уже рассветет, и мы не так уж далеко от Финляндии. Кто-нибудь нас заметит.

– Именно, – соглашается Лу, – проще пареной репы.

Альбин молчит. Только смотрит перед собой в одну точку.

– А ты что скажешь на это, парень? – обращается к нему Филип.

Опять нет ответа. Филип гладит его по голове и отходит. Калле видит, как он устал и как ему страшно. Думает, что почему-то забыл, что ему всегда нравился Филип. Вспоминает фотографию в его каюте, где они вместе.

Филип подходит и берется за ручку ведра. Они вместе спускают ведро на пол, вода выплескивает через край и попадает Калле в ботинок.

– Я рад, что тебе удалось застать Винсента. Не мое дело судить о том, что между вами произошло, но, кажется, он хороший парень.

– Да, очень хороший.

Калле понимает вдруг, как мало знает о Филипе, который сегодня вечером оказался в курсе последних событий его личной жизни. Калле хочется его о многом расспросить. Но не сейчас.

– Если вы все же поженитесь, то у вас будет яркое воспоминание об обстоятельствах помолвки, – продолжает Филип, заставляя Калле рассмеяться.

– Вы сможете продолжить вашу милую беседу в другой раз, – кричит Антти. – Давайте уже быстрее.

Калле смотрит на лифт. Он доставит их в самое сердце «Харизмы». И им придется остановить его биение.

Мадде

Мадде получила в точности то, о чем мечтала: Дан Аппельгрен подходит к ней в каюте люкс, и он ее хочет. Только вот не совсем так она себе это представляла.

На опухшем лице не быстро клацают друг об друга зубы.

– Это ты, – слышит Мадде его голос. – Это ты пела песню из «Бриолина» вместе с другой