— Ты отвезёшь меня? — с мольбой в глазах просит она.

— Конечно, Роуз. Поехали, — завожу мотор. — Это ведь недалеко. Чуть больше ста двадцати километров.

— Спасибо.

— Всё будет хорошо, — успокаиваю её я. Сам не люблю эти избитые фразы, но искренне хочу поддержать.

— Сообщу маме, правда подозреваю, что она уже на полпути в Оушенсайд. Должна показывать там три дома, — поясняет Роуз, прикладывая айфон к уху.

Естественно Элис не в восторге от того, что её дочь едет в Сан-Бернардино, да ещё и в моей машине. Требует, чтобы Роуз вернулась в школу, однако та непреклонна.

— Мне надо навестить её, мама. Убедиться, что с ней всё в порядке. Она ведь там совсем одна! Знаешь, я не стану тебя слушать, ты не можешь запретить мне ещё и это!

Сбрасывает вызов и качает головой.

— Всё нормально? — на секунду отрываю взгляд от дороги.

— Да как обычно, — раздражается она.

Весь путь до Сан-Бернардино мы молчим, лишь изредка обмениваясь дежурными фразами. Едем быстро, чем скорее доберёмся, тем лучше. Роуз очень переживает за Лоретту, и я надеюсь, что с ней будет всё в порядке.

Нужное отделение больницы находим почти сразу. В регистратуре узнаём информацию, и, наконец, ровно в десять Роуз попадает в палату к бабушке. Спустя двадцать минут выходит, и судя по лицу, беда миновала.

— Как Лоретта? — встаю с неудобного кресла и направляюсь к ней.

— Сейчас ей лучше, — с облегчением выдыхает Роуз. — Сердце прихватило. Можем мы поехать к ней домой? Нужно собрать необходимые вещи. Врачи понаблюдают за ней какое-то время.

Киваю и беру её за руку.

Пятнадцать минут спустя, мы уже на месте. Небольшой дом, позади которого цветущий благоухающий сад. Именно так я и представлял себе дом обаятельной и добродушной Лоретты.

Пока Роуз занята делами, я от нечего делать листаю фотоальбом, в котором невероятно много снимков маленькой Роуз. Она такая забавная, что я не могу сдержать улыбку. Соревнования, пляж, Лос-Анджелес. Кажется, в детстве она проводила много времени с бабушкой и отцом.

— Картер, иди сюда, надо пообедать, — слышу её голос с кухни и откладываю альбом.

— Пахнет чудно, — замечаю я, улавливая носом прекрасный аромат.

— Это же бабушка! Повар со стажем, вот по привычке готовит на роту солдат, — улыбается Роуз, разливая первое блюдо по тарелкам. — Там ещё жаркое и пирог, так что, Картер, буть готов…

После обеда она собирает вещи, а я валяюсь на диване, переключая каналы на пульте.

— Всё собрала, в шесть можно ехать, — она садится рядом и закручивает волосы в пучок.

— Иди сюда, полежи со мной, — беру её за руку и тяну к себе.

— Я перенервничала, — признаётся Роуз, устраиваясь у меня на плече. — Лоретта не хочет переезжать к нам в Блу Бэй, а я переживаю, всё-таки возраст…

— Здесь она прожила свою жизнь, так что попробуй понять её.

— Знаю, к тому же, она плохо переносит ссоры родителей. Страшно расстраивается, когда слышит их ругань.

Поднимает голову и смотрит на меня.

— Спасибо, тебе, что привёз меня сюда. Ты даже не представляешь, как я благодарна. С ума бы сошла, пока добралась в Сан-Бернардино на электричке, и то, лишь к вечеру.

— Ерунда, — дотрагиваюсь до её щеки.

Мы играем в гляделки, и она опускает взгляд на мои губы. Пульс как обычно учащается. Чем дольше я с ней, тем большего хочу. Смешно, но даже сейчас, я с лёгкостью могу представить, что это наш дом, и что она всегда рядом. О таких вещах я раньше никогда не задумывался…

Она приподнимается на локтях и изучает моё лицо. Наклоняется, смотрит в глаза и медленно, неторопливо накрывает мои губы своими. Иногда в такие моменты, меня, грубого и несдержанного, накрывает волна щемящей нежности к ней. И вместе с этим приходит другое, очень неприятное чувство. Я боюсь потерять её. Снова. Даже думать не хочу, что будет, если она исчезнет из моей жизни.

Притягиваю её ещё ближе. Не знаю какого дьявола мне так повезло, наверное, там наверху кто-то случайно связал наши судьбы.

Она хитро улыбается и залезает наверх. Стала смелее, и от этого только хуже, потому что держать себя в руках — невероятно сложно.

— Я поцелую тебя сюда, — шепчет она.

Зажимает тёплыми губами мочку уха и затем неторопливо спускается вниз. Я закрываю глаза, позволяя делать ей, что хочет. Мягкие губы осторожно касаются шеи. Она целует меня: сначала игриво и медленно, но потом так увлекается, что я начинаю всерьёз переживать за свой самоконтроль. Привлекаю к себе, чтобы заполучить её губы. Улыбается, нарочно провоцирует. Кажется, догадывается, как действует на меня.

— Погоди, — настойчиво давит в грудь ладошкой и укладывает меня назад.

Поднимает мою майку и подмигивает. Мышцы напрягаются, едва она касается пальчиками кубиков на моём животе. Указательный палец рисует незамысловатые узоры, а я наблюдаю за ней, закинув руки за голову.

— Нравится? — интересуется она. — Мне да…

Чёрт.

Я так хочу её. Ещё толком ничего не происходит, но даже мысль о близости с ней будоражит и волнует.

— Роуз, — собираюсь сказать кое-что важное. То, что давно понял, хотя и не говорил ей.

— Прекрасно…

Мы одновременно поворачиваемся направо. Элис Онил стоит, сосредоточенно нас разглядывая. Ни я, ни Роуз не слышали, как она вошла.

— Ты бы встала с него, приличия ради, — сухо произносит её мать…

Роуз

Я хлопаю дверьми. Ситуация крайне неприятная. Могу только представить как всё это выглядело: полумрак, гостиная, диван и я сверху. Трогаю его оголённый живот.

Кошмар… Сгорая от стыда, сажусь в додж.

Мама в выражениях не постеснялась, а потому Картер тоже не смог смолчать. Он остался там, а меня попросил подождать его снаружи. Мне кажется, что разговаривать с ней бесполезно, но спорить с ним я не стала и всё же оставила их вдвоём.

Звоню Киду, чтобы отвлечься. Пока говорим про бабушку и его новую должность проходит около десяти минут. Картер, наконец, появляется в машине, и мне остаётся только позавидовать его спокойствию и уверенности. Я же словно на иголках.

— Поехали? — спрашивает он, поворачиваясь ко мне.

— Мелроуз, — мама идёт по вымощенной камнем дорожке. — Возвращайся в дом. Немедленно!

— Я поеду в Блу Бэй, мама, завтра и в воскресенье у меня тренировки.

— Пропустишь и вернёшься со мной к понедельнику, — заявляет она тоном, не терпящим возражений.

— Я не стану пропускать, — хмурюсь я. Мне не нравятся эти странные приказы.