Ёжкины слова прервал тихий смех княжича, в котором чувствовалась горечь. Злата тревожно вглядывалась в лицо супруга, но, так и не поняв в чем причины столь странного на ее взгляд поведения, осторожно сжала ладонь мужа своими пальчиками, призывая обратить на нее внимание и объяснить, что же произошло.

— Я ведь думал, что до сих пор неприятен тебе, — мягко проговорил Змей Лиходольский. — Когда ты меня первый раз увидела, на твоем лице было столько страха и неприязни, а я уже тогда был влюблен в тебя. Вот и в Карповке, когда ты меня разглядывала, я подумал…

— Балбес ты, муж мой! — хмыкнула Яга и, приподнявшись чуть-чуть, чмокнула мужа в щеку, туда, где шрам был, правда тут же смутилась своему поступку и снова разговором его отвлекла. — А почему ты себе имя другое взял, не родителями данное? Почему тебя в Академии Святозаром Добролюбовым все называли?

— Почему же, именно родители и назвали меня Святозаром, — хитро улыбнувшись, пояснил мужчина, — а Добролюбовы — это вообще материн род. Так что это тоже мое имя.

— А почему тогда тебя братья Зареславом кличут? — искренне недоумевала Баба Яга.

— Потому, что и это мое имя, — признался Змей, продолжая хитро поглядывать на жену и лукаво улыбаться.

— Но как же так? — совсем растерялась девушка.

— Все очень просто, — сжалился Зареслав и принялся объяснять. — У нас в роду Змеев Лиходольских принято, что мальчикам имя дает старший в роду. Уже многие десятилетия старшим является дед, он дал имя моему старшему брату и мне имя должен был дать. Вот только мама моя категорически была против дедова самоуправства и назвала меня раньше, чем это сделал он. Когда дед узнал о мамином поступке, то тут же заявил, что княжеским для меня станет имя Зареслав, а Святозар останется вторым именем. Не любил дедушка с матерью моей ссориться, вот так и получилось, что я двойное имя ношу. В княжестве нашем на имя данное главою рода отзываюсь, а в других царствах государствах второе использую, если, конечно, не по делам родного княжества ездить приходится.

— Вот так да, — подивилась странности Ёжка. — А я все никак в толк взять не могла, почему же ты Святозаром-то называешься.

— Ежка! А Ёжка?! А чего это ты мне зубы заговариваешь? — хитро улыбнувшись, спросил мужчина и, поймав вторую златкину ладошку в плен своих рук, прошептал. — Скажи, ты впрямь не жалеешь, что за меня замуж пошла?

— Ну, вот, снова здорово! — закатив глаза, вознегодовала Ягуся. — Знаешь, что, муж, выздоровеешь и я тебя веником отхожу за такие вопросы глупые, а пока ты у меня вроде как больной, просто скажу — ни мгновения я не жалела, что согласие на брак дала, а сейчас вообще с ужасом думаю, что было бы если бы я отказалась.

— И что было бы? — чарующим голосом спросил он, склонившись к самому лицу девушки.

— Не было бы у меня такого чудесного Змея, с такими беспутными родственниками, — фыркнула насмешливо Яга и, даже пискнуть ничего не успела, как припал княжич к ее устам.

— Эй, вы двое! Заканчивайте, давайте отношения выяснять и нежничать! Мы с Лисенком уже есть хотим, того и гляди с голода помрем, пока дождемся, что вы намилуетесь, — раздался чересчур громки и язвительный голос Руслана. — А тебе, Зарик, вообще никаких милований сейчас не нать! Ты тока от яда оклемался, тебе покой нужен.

— Я его сейчас прибью! — прошептал Зареслав, прижавшись лбом ко лбу Златы.

— Не надо пока, он нам еще пригодится, — хихикнула Ёжка, легко поднимаясь на ноги. — Возможно, — задумчиво протянул ее супруг.

— Спелись! — делано возмущенно пробормотал Руслан. — Верно, говорят: «жена да муж — змея да уж».

— Пожалуй, веником я приласкаю все же этого болтуна, — как бы невзначай поделилась планами Златослава.

— Злые вы! Уйдем мы от вас! Правда, Лисенок? Ты же меня не бросишь одного? — посмеиваясь, ворчал брат Зареслава, покачивая на руках малышку.

— А ну-ка, болтать прекратили усе! — строго прикрикнула Марфа и скомандовала. — За стол идите! Стынет же все.

Глянули все на стол, еще недавно совсем пустой, а там и впрямь уже все к завтраку готово было. Переглянулись Змеи со Златой и улыбнулись друг дружке. Вот оно, какое быстрое колдовство домовых бывает!

Хотя на первый взгляд, пришедший в себя Зареслав и казался почти здоровым, но слабость после столь сильной отравы не дала ему встать и присоединиться к остальным за столом, потому Руслан остался кормить малышку, а Злата забрав полную мису наваристого мясного бульона направилась к мужу. Поначалу Девушка собиралась сама покормить супруга, но Добролюбов категорически этому воспротивился, заявив, что поесть самостоятельно может и сама. Под скептический хмык Яги, Зареслав приподнялся с трудом, прислонился к печному боку спиной и принял из рук жены миску и ложку.

— И не надо на меня так смотреть, — хмурясь, попросил мужчина, осторожно устраивая мису на коленях и придерживая ее левой рукой. — Я действительно могу поесть самостоятельно, присматривать за мной не надо, чай не младенец.

— А что я?! Я тут просто сижу, — невозмутимо отозвалась Баба Яга и принялась с независимым видом рассматривать потолок, изредка искоса поглядывая на супруга.

— Злата! — попытался возмутиться ежкиному самоуправству Змей, но не преуспел в этом.

— Ну, Злата и что? — фыркнула девушка насмешливо и сообщила не терпящим пререкания тоном. — Пока все не съешь, буду сидеть тут, а то мало ли…

— Злата, я давно не ребенок, поесть могу без пригляда, — напомнил Ёжке княжич, но та его проигнорировала с гордым видом.

— Ты, Зареслав Венцеславович, ешь, давай, — назидательно проговорил рыжий кот, только сейчас покинувший спальню своей подопечной и запрыгнувший на печку. — Ягусю мою слушайся, она за тебя знаешь как переживала?

— Терентий! — нараспев произнесла Яга с угрозой в голосе, в надежде урезонить фамильяра.

— Цыц, Ёжка! Если я ему не скажу, ты и подавно промолчишь, дуться будете потом, как дети малые друг на друга, — оборвал девушку кот, поглядывая на нее сверху вниз, потом перевел взгляд на Змея, что с интересом к его словам прислушивался. — Так вот, Змей Лиходольский, Ёжка за тебя беспокоилась, ночей не спала, у постели караулила, а тебе такой малости жаль, не хочешь, чтобы она тихонечко посидела да убедилась, что и впрямь сам в состоянии ложку держать. Переломишься ты, что ли от этого, а? Ведь и тебе не в тягость, и ей спокойно.

— Реня, может, хватит? — хмуро полюбопытствовала у рыжего Златослава.

— Да не пострадает твоя гордость от такого, — продолжал вещать кот, совершенно не обращая внимания на свою Ягу.

— Терентий, может, ты помолчишь уже? — миролюбиво поинтересовался Зареслав, осторожно хлебая ложкой бульон. — Видишь, ем я уже, а Злата вот рядышком сидит.

— И вправду, — оглядев мирно сидящего мужа да жену, выдал Терентий и, словно бы не он только что распекал Змея, сообщил. — Ну, тогда я тоже есть пошел.