Илья шагнул из-за ствола огромного дуба, за которым прятался, и стоял, впитывая всем своим существом каждое мгновение этого танца, который покорял его так же, как покоряет своей власти любое подлинное произведение искусства. В минуты, когда он воспринимал в первую очередь чародейский образ происходящего, он думал о том, что до такого мастерства ему даже голову не задрать и не стоит вообще думать, будто ты что-то представляешь собой в магическом плане, пока не дотянешься хоть мизинчиком до великолепия госпожи Гвелледан.

Музыка иссякла, женщина закруглила танец и замерла, раскинув руки. Юноша лишь в этот момент осознал, что мороз больше не перехватывает дыхание и не трёт щёки тёркой. Конечно, до прежнего уровня температуры, когда из общежития во двор ученики выскакивали в лёгких осенних куртках, недотягивало даже близко, однако стоять, закутавшись в дублёнку, уже было можно. Директору же, похоже, было совсем не холодно в длинном шерстяном платье. Она раскинула руки в стороны, запрокинула голову и блаженно отдыхала.

— Очень хорошо, — произнёс Фредел. — Уже не минус пятьдесят.

— Да и изначально не было минус пятидесяти, — возразил Всеслав. — Максимум — минус сорок пять. И то вряд ли.

— В любом случае не та температура, которую может выносить живой человек…

— Ну история свидетельствует об обратном… Госпожа Гвелледан жестом прервала реплику Всеслава, обернулась и, приподняв бровь, посмотрела на Илью. Он совсем забыл о том, что выбрался из своего укрытия, и теперь стоял, видимый всеми. Юноша смутился и даже, наверное, покраснел бы, если б к этому моменту мороз уже не «приласкал» его до кирпичного оттенка.

— Илья? — удивлённо уточнила женщина. — Вы не спите?

— Да… Я…

— Вы что-то почувствовали?

— Да! — согласился юноша с облегчением, что ему дают возможность оправдаться. — Я проснулся от видения… От ощущения… И… Извините… Я просто хотел посмотреть.

— Понимаю. — Она подставила плечи под шубку, которую Фредел подобрал со снега и настойчиво натянул на неё. — Идите-ка сюда. Как вы себя чувствуете?

— Нормально.

— Вы почитали книгу? До какого раздела добрались?

— До четвёртого.

— О, молодец! — обрадовалась женщина. Всеслав сунул ей в руку крохотный стаканчик и налил из термоса пряно пахнущего кофе.

Она испытующе разглядывала его, обжигая губы напитком, потом повернула голову к мастеру.

— Что там с лэптопом?

— Нормально. Теперь должен работать. — Он повертел в руках небольшой ноутбук, раскрыл его. — Работает, похоже.

— Настраивайте. Давайте продолжим. Фредел, поставьте мне что-нибудь побыстрее, повеселее.

— Вы собираетесь задействовать молодого человека? — Учитель системной магии удивлённо покосился на Илью.

— Именно так.

— Вы уверены? Послушайте, это…

— Я всегда знаю, что делаю. Ставьте композицию. Илья, поможете мне?

— С удовольствием! — обрадовался юноша, почувствовав, что может оказаться в самом центре событий, а кому это может быть неинтересно?

— Скидывайте шубу. Фредел, одолжите молодому человеку свои перчатки.

Петербуржец расстегнул и швырнул прочь дублёнку и шапку, натянул на руки целые перчатки для езды на вивернах, согретые руками учителя системной магии. Встал напротив госпожи директора, предвкушая по-настоящему трудную и великолепную магию.

— Гвел! — негромко позвал Фредел. — Не стоит, послушай…

— Стоит, — твёрдо отмела женщина.

— Ноутбук готов, — сказал Всеслав, отступая под дерево.

— Давайте начнём. — Госпожа Гвелледан стряхнула шубку с плеч и подняла правую руку, развернула ладонь на уровне груди. — Встаньте так же. Руку… Руку… — Их правые руки почти соприкоснулись ладонями. — Чувствуете?

Откуда-то из сугроба зазвучала музыка, бойкая, со сложным ритмом; ей вторил прихотливый, петляющий, как змея, но при этом звучный и красивый голос. Импульс, который Илья почувствовал в тот момент, когда его ладонь оказалась на уровне ладони женщины, перешёл в стабильное ощущение тесного контакта. Суть этого образа он вряд ли мог выразить в словах, но почти видел, как их сознания переплели между собой линии энергий, сделав едиными в магическом плане. Даже не мысли её — образы, неоформленные вспышки образов, — он теперь воспринимал и знал, что точно так же она может заглянуть в его душу. Но этого он почему-то совершенно не боялся.

Илья никогда не умел танцевать, однако сейчас чувствовал себя так, будто с самого рождения знал об этом деле всё, что только можно знать. Он включился в её танец с естественностью мастера, который давным-давно заучил все нужные движения, а заодно и заранее приноровился к любым условиям — хоть в мороз, хоть на снегу, хоть под незнакомую музыку. Всё, что он делал, казалось ему не просто естественным, но и единственно возможным, но, одновременно изучая происходящее как бы со стороны, он лишь поражался синхронности их движений. Даже отрепетировав несколько десятков раз, трудно бывает добиться в танце подобной согласованности — а тут всё сразу…

Впрочем, в магии ничему не приходилось удивляться. Через несколько мгновений он увидел структуры, создаваемые ею словно бы размашистыми движениями кисти, воспринял не зрением, а как бы всем телом, и не только телом. Схема была расцвечена всеми возможными оттенками энергий, и без всяких намёков он понял, что может здесь сделать, вмешался, переставляя цвета с места на место, ища нужные сочетания, чтоб сочетания «заиграли». Сейчас в нём куда увереннее говорил вкус человека творческого, чем опыт работы с энергиями, однако он почему-то знал, что подход правильный.

Они танцевали, изредка соприкасаясь кончиками пальцев, ещё реже молодой человек подхватывал женщину за талию, однако что-то страстное овладело ими обоими, заключило в свои объятия, как запах хороших духов окутывает ароматным облаком. Сознание юноши словно разделилось: одной его частью он восторженно перебирал оттенки энергий и из них, как художник из мазков, строил своё произведение искусства, а другой, танцуя, как танцевал бы в бальном зале, наслаждался близостью своей партнёрши и любовался ею — её красотой, изысканностью её движений, нежностью и мягкостью её взгляда.

А что именно они с ней строили — его совершенно не волновало ни на каком уровне восприятия. Происходящее было данностью, тем более увлекательной, чем более трудная задача вставала перед ним. Это здание из цветов и энергий сейчас было его жизнью, его целью и, собственно, всем миром.

Выходить из этого состояния не хотелось, но, когда смолкла музыка и госпожа Гвелледан остановилась, убрала ладонь, он словно очнулся от ступора, дико оглянулся, пытаясь понять, где он и что он. Неподалёку, у заснеженного куста, стоял Всеслав с небольшим ноутбуком — то, что отображалось на экране, явно интересовало его гораздо больше, чем эстетика магического танца. Фредел, прислонившийся плечом к стволу дерева, следил за Ильёй с серьёзной тревогой в глазах. А ещё на скромном пятачке утоптанного снега обнаружилась Эрбелль в своей пушистой белой шубке и солидных размеров меховой шапке. Она смотрела точно так же, как учитель системной магии, но только не на Илью, а на госпожу Гвелледан.