Джонатон улыбнулся и тихо хмыкнул:

— Что же, ты всегда обладал роскошью благородных чувств, мой старый друг. — Он поднялся с кресла и медленно выпрямился. — В то время как я… — Он горько усмехнулся. — Мне приходится убивать своих друзей, кроваво расправляться с собственными принципами и приносить сыновей в жертву государству. — Он качнулся и на нетвердых ногах шагнул к двери. — Потому что я… — выходя, он раскинул руки в экспансивном жесте, — я, черт подери, король!

Они услышали, как он ввалился в гостиную, отодвинул щеколду и вышел, не закрыв за собой дверь.

Лоркан не двигался, глядя в пол. Винтер опустилась на колени рядом с ним, и он заговорил, не глядя на нее:

— Ступай закрой дверь, милая.

— Отец, я…

— Закрой дверь, Винтер.

Его голова была опущена, и она не могла разглядеть его лицо, закрытое волосами. Винтер поколебалась и увидела, как руки Лоркана медленно сжались в кулаки. Она вздохнула и пошла закрыть дверь зала.

Стало темно, и гостиную освещал лишь четырехугольник яркого света из зала. Когда Винтер прошла через комнату, она увидела уголком глаза белое пятнышко и остановилась — сердце застучало у нее в груди. В углу сидела рыжая кошка, чья белая грудка и лапки светились в сумраке призрачным светом. Ее кончик хвоста метался туда-сюда. Она ничего не сказала, но наклонила голову и моргнула в ожидании.

«Ну что? — говорил ее взгляд. — Думаешь, я всю ночь буду ждать?»

Винтер, глубоко вздохнув, попыталась успокоиться и подняла руку, показывая: тише, я сейчас приду. Она заперла на засов дверь зала и пошла обратно в комнату отца, все еще оглядываясь на кошку. Она остановилась у двери спальни и снова предупреждающе посмотрела на гостью: жди здесь!

Кошка фыркнула, закатила глаза и тихо, жалобно мяукнула. Винтер решила, что она согласна подождать.

Лоркан не пошевелился. Он все так же мрачно глядел в пространство, стиснув челюсти, сжав руки, лежащие на коленях, в кулаки. Винтер хотелось убрать с его лица спутанные волосы и заплести в обычную аккуратную косу. Но вместо этого она подошла к нему и опустилась на колени у его ног. Она ясно чувствовала, как прислушивается в соседней комнате нетерпеливо ожидающая кошка.

— Отец, — тихо позвала она. — С тобой все в порядке?

Лоркан все глядел в пол, и Винтер взяла его за руку. Рука была очень холодная, она стала растирать его пальцы, глядя ему в лицо. Он, казалось, ничего не замечал.

Винтер ничего не понимала. Ей самой эта машина, какой бы она ни была, казалась настоящим подарком для королевства. Ведь все, что приближает конец распрям, хорошо, правда же? Сейчас люди гибли в боях сотнями, иногда тысячами. В них стреляли из пушек, их пронзали стрелами, рубили мечами и алебардами. Их кололи пиками и копьями, их били, калечили и оставляли с воплями умирать под копытами собственных взбесившихся коней. Если ее отец создал что-то, какое-то оружие, которое в состоянии положить всему этому скорый конец, это же только к лучшему! Пусть Джонатон изготовит сотню таких машин, пусть окружит ими все королевство! Будь Винтер на его месте, она, несомненно, так бы и поступила. Но, заглянув в лицо Лоркана, она увидела, что отец разбит от одной мысли об этом. Винтер была озадачена. Хоть Лоркан и не одобрял войны, он никогда не пытался уйти от грубой необходимости физического противостояния. Он воевал сам и в молодости славился храбростью и жестокостью в боях. В начале мятежа, до того как его послали на Север, Лоркан держал совет с Джонатоном и составлял стратегии и планы сражений, в которых наверняка погибли бы сотни. Так почему же его так расстроила возможность применения этой машины для защиты любимого им королевства?

А Джонатон? Джонатона Винтер понимала лучше. Он боялся, что машиной воспользуются против него… Возможно, он хотел сохранить ее для себя одного и поэтому держал в секрете. Но почему тогда он согласился ее уничтожить? Уничтожить такое мощное оружие. Винтер ничего не понимала… Она еще тверже решила найти Альберона и получить хоть какие-то ответы на свои вопросы.

Лоркан болезненно зашипел, и Винтер, вздрогнув, пришла в себя. Отец поморщился и осторожно высвободил руку из ее пальцев. Она поняла, что в своей тревоге растирала его руку так сильно, будто месила тесто.

— Ой, папа, прости.

Лоркан был крайне расстроен.

— Он пожалеет об этом утром, — проговорил он, — когда протрезвеет.

— Но ведь теперь он не может забрать ее, отец! Она у тебя!

Лоркан непонимающе посмотрел на нее, не сразу вспомнив, что она говорит о лицензии.

— Нет, дорогая. Он пожалеет, что так говорил при тебе. Это не даст ему покоя… Он больше не будет чувствовать себя в безопасности, зная, что так разоткровенничался при тебе… — Лоркан напряженно смотрел в пространство. — Сейчас тебе, как никогда, необходимо бежать. Как только Рази уедет, ты должна поехать за ним. А если потеряешь его из виду, не медли… — Он заглянул ей в глаза и слегка встряхнул за плечи, чтобы подчеркнуть важность своих слов. — Только не медли!

— А что будет с тобой, отец?

— А что со мной? Со мной уже покончено. Но тебе я не дам сгореть в огне, который сам зажег. Уезжай! Поезжай вслед за Рази в Падую. Попроси у него защиты — он не станет отсылать тебя обратно, это я тебе обещаю. Только живи, девочка… — Он поднял брови и улыбнулся уголком рта. — В конце концов, разве сам король не передал тебе только что лучшую лицензию на работу из всех, которые предоставлялись человеку в истории этого королевства? — Он снова погладил ее волосы и с любовью посмотрел на нее. — С твоим талантом, девочка, ты обречена на успех.

— Ну ладно тебе, отец. — Она отвернулась, не в силах видеть твердую надежду в его глазах, зная, что в итоге собирается обмануть отца. Она отчаянно огляделась и похолодела при виде кошки, сидевшей на подоконнике. Она обнажила зубы в оскале, зло смотря на нее. Винтер едва оторвала от нее глаза. О господи.

— Винтер? — Лоркан дотронулся до ее руки. — Что такое, милая?

Она встретилась с ним взглядом, и слезы хлынули из ее глаз. Он погладил ее по щеке, вытирая слезы пальцем.

— Доченька, — прошептал он. — Давай, как будто…

Слезы снова навернулись на глаза, Винтер быстро отвернулась, чтобы смахнуть их. Мурхоки были не из тех, кто притворяется. Она снова подняла голову и взяла его за руку:

— Да, отец. Что?

Он сжал ее руку:

— Давай как будто завтра мы не простимся. — Грудь ее сдавило, дыхание остановилось. Лоркан глядел ей в глаза с надеждой. — Давай, как будто завтра ты просто уезжаешь в Хельмсфорд закупить древесину. Как будто ты вернешься через неделю и мы снова увидимся. Винтер, можно сделать так?

Как она ни стискивала зубы, подбородок все дрожал, и слезы снова полились по щекам и закапали вниз. Лоркан огорченно охнул, погладил ее по щекам, стирая слезы. Решительно сжав губы, откинул волосы со лба дочери и снова смахнул слезы с ее глаз.