Тогда Волшебной Горлянке пришла в голову другая мысль.

— Верный Фан обещал, что если тебе когда-нибудь понадобится помощь, если ты окажешься в беде — ты можешь обратиться к нему.

— Это было семь лет назад, — заметила я, — Он наверняка уже не помнит, что обещал одной из своих девушек.

— Он дал тебе большое кольцо в знак того, что обещание истинно.

— Он многим цветам дарил кольца в знак того, что на тот момент было истинным. Ты сама мне говорила: когда пройдет время, кольцо из обещания превратится в обычный сувенир.

— Ты помнишь, я спрашивала тебя, сохранить ли кольцо или продать его с другими ненужными украшениями? Я видела, как ты при этом на меня посмотрела. Ты слишком долго колебалась, прежде чем сказать «да». Поэтому я не продала его.

— Тогда ты должна прямо сейчас его продать.

— В тебе говорит гордость, поэтому ты не хочешь обращаться к нему. Но тебе не нужно просить у него денег. Попроси его найти нам место в первоклассном цветочном доме. Нам всего-то нужно забежать к нему, и все. У него уйдет на это не больше пары минут: телефонный звонок и несколько комплиментов мадам.

Я так и не поблагодарила Верного за то, что он познакомил меня с Эдвардом. Сначала мне вообще не за что было благодарить. Он сам извинялся передо мной за грубость Эдварда. Позже мне пришло в голову, что, наверное, стоило бы подружиться с Верным и его женой, пригласить их на ужин. Но я не стала этого делать, потому что он напоминал бы мне о моем прошлом. Я сказала об этом Эдварду, и он меня понял. Если я пойду к Верному, он напомнит мне не только о прошлом, но и о времени, когда я безутешно страдала по нему. Он слишком хорошо меня знал — и в интимном плане, и в эмоциональном. Он знал все мои слабости, знал, как заставить меня сдаться. Я никогда не любила его так глубоко, как Эдварда. Но если я его увижу, одно только выражение его лица, которое когда-то заставило меня поверить, что он меня любит, может привести меня в ярость или напомнить о наших с ним ночах. Волшебная Горлянка права: я слишком гордая. Но будет глупо не встретиться с ним только потому, что я не хочу напоминаний о совместном прошлом. Худшее, что он может сделать, — забыть о своем обещании. В этом случае я почувствую себя униженной… но и все. Я не могу сейчас позволить себе гордость.

Когда я наконец подняла телефонную трубку и позвонила Верному, я прежде всего извинилась, что за прошедшие годы ни разу его не поблагодарила. Я честно сказала ему, что хотела забыть о своей прошлой жизни, а потом кратко сообщила ему о смерти Эдварда.

— Когда я услышал об этом, мне стало очень больно за тебя. Правда. Я представляю, насколько велико твое горе, — сказал Верный Фан.

Затем я рассказала ему, как у меня отобрали малышку Флору. Он застонал:

— Об этом я не знал, и у меня нет слов, чтобы описать, насколько мне жаль. Я могу только сказать, что если бы такое случилось с моим сыном, я нашел бы тех, кто это сделал, и оторвал бы им руки и ноги. Я рад, что с тобой до сих пор рядом Волшебная Горлянка. Она на протяжении стольких лет была тебе верной подругой.

— Она мне как мать, — сказала я.

— Кстати, у тебя до сих пор живет та кошка, которая пыталась сожрать мою руку?

— Ты уже спрашивал меня об этом семь лет назад. Карлотта умерла, — к горлу подкатил комок.

— Неужели и правда прошло столько лет?

— Так много времени, что ты наверняка забыл то, что сказал семь лет назад. Если так и есть, то я не стану тебе напоминать…

Он перебил меня.

— Я уже догадался, по какой причине ты со мной связалась, — сказал он.

Я подумала, что он хочет меня уязвить.

— Я знаю, что тебе пришлось забыть о гордости и старых ранах, чтобы мне позвонить.

— Ты не обязан мне помогать. Это было много лет назад.

— Ах, Вайолет, ты все еще не принимаешь чужую доброту.

Я с радостью помогу, чем смогу. Говори прямо.

— Мне нужно вернуться к старой работе. Я не знаю, примет ли меня обратно «Дом Красного Цветка». Мне почти двадцать пять, и ты не сделаешь меня моложе, сколько бы ты ни отвешивал мне комплиментов. Горе и беспокойство ухудшили то, с чем еще не справился возраст. Но если ты замолвишь за меня словечко, они хотя бы подумают, не взять ли меня на работу. Я смотрю на вещи трезво. Я с благодарностью приму любую твою помощь, если тебе не придется лгать… или хотя бы лгать не слишком сильно.

Он на несколько секунд затих, несомненно, формулируя вежливую отповедь, чтобы объяснить, почему он не в силах мне помочь.

— Дай подумать, что я могу сделать… Можешь прийти завтра ко мне в офис?

Я решила, что он хочет посмотреть, насколько я постарела, чтобы узнать, в какой из домов меня порекомендовать.

На следующий день он прислал за мной машину, чтобы отвезти в свой офис. Я была удивлена, насколько его кабинет был скромным: рабочий стол, жесткие стулья, небольшой диванчик, кресло и маленькие столики. В нем царил беспорядок.

Он торопливо поцеловал мне руку:

— Вайолет, я всегда рад тебя видеть, — Верный наградил меня своим знаменитым взглядом. — Ты, как и всегда, прекрасна.

— Спасибо. Твои комплименты тоже, как всегда, прекрасны, — я улыбнулась ему — дружески, но не кокетливо. Я видела, что он уже более критически оценивает мою внешность.

Он откинулся в кресле, положил ногу на ногу и закурил — классическая поза дельца.

— Я тут довольно много размышлял, что я могу сделать. И вот мое предложение: я пойду к Красному Цветку — теперь она владеет домом — и упомяну, что ты хочешь вернуться в бизнес и скоро будешь выбирать себе дом. А потом скажу, что горю желанием стать одним из твоих клиентов, а так как «Дом Красного Цветка» — один из моих любимых цветочных домов, я надеюсь, что она сделает все возможное, чтобы убедить тебя вернуться.

— Очень щедро с твоей стороны, — я пыталась понять, чего же на самом деле он хочет.

— В любых переговорах лучше заставить другую сторону считать, что они получат больше выгоды, чем ты. Но не нужно на себя наговаривать, Вайолет. Ты красива, ты понимаешь мужчин и снисходительна к их ошибкам. Я знаю, что ты колеблешься — из-за чувств к Эдварду. Но вообще-то я собирался предложить тебе давать мне уроки английского — в твоем будуаре. Я серьезно. Уже много лет назад мне стоило улучшить свой английский. Этого требует бизнес. Я полагаюсь на переводчиков — и понятия не имею, говорят ли они именно то, что я имею в виду. Я предлагаю тебе следующее: я буду навещать тебя два или три раза в неделю. Мне нужно, чтобы ты была строгим учителем и заставляла меня заниматься. Никаких отговорок. Я буду платить за уроки столько же, сколько тебе платил бы клиент. А если я буду недостаточно старательным, ты можешь налагать на меня штрафы. Ну и так как я не буду твоим настоящим клиентом, я продолжу ухаживать за другими женщинами — конечно, в других домах. Таким образом, ты будешь вольна принимать новых клиентов, когда снова привыкнешь к жизни в цветочном доме. У нас должно быть четкое понимание, что это деловая договоренность. У меня нет скрытых мотивов. Я только хочу помочь тебе как старому другу. И я хочу выучить английский до такого уровня, чтобы мне не пришлось пользоваться словарем, в котором написано, что дом с куртизанками — это бордель со шлюхами за десять долларов.