С минуту мы сидели молча. Лицо Марго стало неподвижным. Она то ли глубоко задумалась, то ли просто сосредоточилась на телевизоре. А мне нечего было ей сказать. Я не могла подобрать нужных слов, адекватных глубине ее личной драмы.

— Вот такие дела. А спустя несколько лет умерла моя мать, которая была единственным связующим звеном между нами. И теперь мне остается только гадать, как он там, жив ли, есть ли у него дети. Какое-то время я еще продолжала ему писать. Теперь я отношусь к тому, что произошло, более философски. Конечно, его можно понять. Я не имела никакого права претендовать на то, чтобы считаться частью его жизни.

— Но он же ваш сын, — прошептала я.

— Он был моим сыном, но я вела себя не так, как положено хорошей матери. — Марго судорожно вздохнула. — Луиза, я прожила прекрасную жизнь. Любила свое дело и работала с замечательными людьми. Путешествовала в Париж, Милан, Берлин, Лондон — одним словом, объездила много стран, о чем большинству женщин моего возраста даже и не приходилось мечтать… У меня были чудесные друзья и красивая квартира. Так что не стоит из-за меня переживать. Это абсолютная чушь, когда говорят, будто женщина при желании может иметь все. Такого никогда не было и никогда не будет. Женщине всегда приходится делать трудный выбор. Однако ты можешь найти невероятное утешение, если будешь просто делать то, что любишь. — Некоторое время мы сидели молча, осмысливая сказанное, потом Марго чинно сложила руки на коленях и подняла на меня глаза. — А сейчас, моя дорогая девочка, не могла бы ты проводить меня в ванную? Я чувствую себя ужасно усталой, и мне, наверное, самое время лечь в постель.

В ту ночь я не сомкнула глаз. Я вспоминала рассказ Марго. Я думала об Агнес и о том, что эти живущие по соседству женщины, каждая из которых замкнулась в своем личном горе, возможно, при других обстоятельствах, в другой жизни нашли бы общий язык. Я думала о том, что женщине приходится платить высокую цену за тот путь, который она для себя выбирает, если, конечно, она не предпочтет сдаться и снизить планку. Но ведь я и так все это прекрасно знала. Разве нет? Я приехала в Нью-Йорк и заплатила за это сполна.

Уже на рассвете у меня в голове зазвучал голос Уилла, который велел не глупить и не впадать в отчаяние, а наоборот, подумать о том, чего я за это время успела добиться. Я лежала в темноте и, загибая пальцы, вела счет своих достижений. Я нашла дом — по крайней мере, для временного проживания. Нашла оплачиваемую работу. Я по-прежнему была в Нью-Йорке, среди друзей. У меня появился новый парень, хотя иногда я задавала себе вопрос, как так получилось, что я осталась именно с ним. И могла ли я, положа руку на сердце, сказать, что сейчас поступила бы по-другому?

И наконец, я подумала о старой женщине в соседней комнате, с мыслями о которой в результате и заснула.

На полке у Джоша красовались четырнадцать спортивных кубков, четыре из них размером с мою голову, за победу в американском футболе, бейсболе, легкой атлетике и даже в школьном конкурсе по орфографии. Конечно, я уже один раз была у Джоша дома, но только теперь, без лишней спешки и в трезвом виде, смогла внимательно рассмотреть обстановку и оценить масштаб его достижений. Я увидела множество фотографий Джоша в спортивной одежде, где он был запечатлен в момент своего триумфа, его руки лежали на плечах товарищей по команде, идеальные зубы белели в идеальной улыбке. Я вспомнила о Патрике и многочисленных дипломах на стенах его квартиры. Интересно, почему мужчинам, подобно павлинам, распускающим яркий хвост, так необходимо демонстрировать свои успехи?

Джош положил телефон, и я невольно подскочила на месте.

— Я заказал еду из ресторана. С этим сумасшедшим домом на работе не успел придумать ничего более интересного. Но это лучшая корейская еда к югу от корейского квартала.

— Не возражаю, — ответила я.

Если честно, у меня не было особого опыта в дегустации корейской еды, чтобы с чем-то сравнивать. Я просто радовалась перспективе повидаться с Джошем. Когда я добиралась к нему на метро, то просто наслаждалась новизной поездки в даунтаун, а также тому, что не приходится бороться с сибирскими ветрами, преодолевать снежные завалы, дрожать под ледяным дождем.

Да и квартира Джоша вовсе не была той кроличьей норой, как в свое время он ее описал, если, конечно, наш кролик не решил перебраться в отремонтированный лофт в районе, некогда служившем пристанищем для художников, а теперь превратившемся в идеальную стартовую площадку для четырех различных версий Марка Джейкобса[15], с ювелирными мастерскими, специализированными кофейнями и бутиками, охранявшимися строгими мужчинами в наушниках. Я увидела беленые стены, дубовые полы, модерновый мраморный столик и специально состаренный кожаный диван. Немногочисленные интерьерные штучки и предметы мебели свидетельствовали о том, что все было тщательно продумано, отобрано и получено, возможно, не без помощи дизайнера интерьеров.

Джош подарил мне цветы — восхитительный букет из гиацинтов и фрезий.

— А это еще зачем? — удивилась я.

Джош пожал плечами и впустил меня в дом:

— Я просто увидел их по пути с работы и подумал, что тебе, возможно, понравится.

— Ух ты! Спасибо большое. — Я понюхала цветы. — Ой, это самая чудесная вещь, которая случилась со мной за последнее время!

— Ты это о чем? О цветах или обо мне? — поднял брови Джош.

— Ну, ты тоже чудесный человек. — (У него вытянулось лицо.) — Потрясающий! И мне очень нравятся цветы.

Джош широко улыбнулся и поцеловал меня:

— Что ж, встреча с тобой — действительно самая чудесная вещь, которая случилась со мной за последнее время, — нежно произнес он. — Луиза Кларк, я так долго тебя ждал.

— Но мы встретились всего лишь в октябре.

— Пусть. Ведь мы живем в век больших скоростей. И мы в городе, где все, что хочешь иметь, ты получил уже вчера.

Какая женщина откажется почувствовать себя настолько желанной? Если честно, я даже не знаю, чем заслужила такое трепетное отношение. Мне хотелось спросить, что такого особенного он во мне нашел, но я не рискнула озвучить свой вопрос из опасения показаться идиоткой, а потому решила выяснить это окольными путями.

— Расскажи о женщинах, с которыми ты встречался. — Я устроилась на диване, а Джош тем временем доставал из кухонных шкафов тарелки, столовые приборы и бокалы. — Какие они из себя?

— Кроме тех, кого я подцепил на сайте знакомств? Умные, красивые, как правило, успешные… — Джош полез в буфет за рыбным соусом. — Но честно? Они все зациклены на своей внешности. Типа они не могут показаться без идеального макияжа, а растрепанные волосы будут для них полной катастрофой, причем все должно быть сфотографировано и запощено в «Инстаграме» или в социальных сетях и представлено в лучшем свете. Включая свидания со мной. Словно они всегда в полной боевой готовности. — Джош выпрямился с бутылками в руках. — Какой соус ты хочешь? Чили или соевый? Я как-то встречался с девушкой, которая, выяснив, во сколько я обычно просыпаюсь, ставила будильник на полчаса раньше — привести в порядок прическу и макияж. Чтобы я, не дай бог, не застал ее в разобранном виде. Даже если ради этого ей приходилось вставать в половине пятого утра!