36 лет я «летал» лишь глазами, ну или в качестве пассажира на самолетах гражданской авиации, наблюдая за землей сверху. Как же я завидовал людям, которые могли выбрать воздухоплавание своей профессией.

Желание, сидеть за штурвалом и властвовать над третьим измерением, никогда меня не оставляло.

Мне регулярно снился такой сон: «Стою на аэродроме перед самолетом и знаю, что сейчас буду в него подниматься и управлять им. Затем я занимаю место пилота, и меня захлестывает бесконечное чувство радости. Тут вдруг самолет превращается ни во что, и я, разочарованный, просыпаюсь».

А тут тебе все сразу: «Лети туда, куда ты хочешь, с условием конечно, если сможешь оплатить.» Я мог, и поэтому мечта моей жизни наконец смогла осуществиться. В возрасте 68 лет я получил права спортивного пилота на мотопланер, а еще через год — и на безмоторный планер.

Мой шеф также всю жизнь мечтал о полетах в качестве пилота, но никогда не находил времени для обучения. Он постоянно должен был в своей отрасли выдерживать конкурентную борьбу, и ему было не до этого. В декабре 1990 года, когда мы с сотрудниками отмечали праздник Рождества и были под легким алкоголем, то я рассказал ему о своих намерениях «сделать» права пилота. На это он сказал:

«Если Вы в Вашем возрасте сумеете это сделать, то я оплачу 50 % стоимости получения прав». Сказав, он сдержал свое слово. 16 июня 1991 года я стартовал на первый круг в кресле пилота, находясь рядом с инструктором, а уже 29 сентября того же года состоялся последний экзаменационный полет. По предъявлении моих прав пилота, шеф перевел на мой истощившийся банковский счет значительную сумму.

Последний полет я совершил 6 марта 2003 года за два месяца до моего 80 дня рождения. Это был полет № 977 на мотопланере над Альпами. Не из-за нехватки здоровья, а из-за прогрессирующего возраста, постоянный летный врач отказался принимать меня на обязательное обследование, которое проводилось ежегодно. Я не обиделся, т. к. за это короткое время я пережил столько прекрасного, что до сих пор витаю в воспоминаниях. И если мне не спится, то я начинаю вспоминать прекрасные полеты. Эти «мысленные полеты» никогда долго не длятся. Они вскоре оканчиваются крепким сном.

Самыми прекрасными были недели полетов в Испании, в Альпах и на некоторых летных площадках Германии.

Неповторимым могу назвать 622-й полет, который я совершал 16 апреля 1997 года в течение более чем трех часов. При абсолютно специальной для высотного полета приемлемой погоде, я стартовал (имея при себе кислородное оборудование) с аэродрома Каело в итальянских Альпах. А после изнурительной борьбы с завихрением воздуха, достиг наконец высоты 7000 метров (кто владеет немецким языком, тот может посетить мою страницу в Интернете по адресу www.clausfritzsche.de и прочитать подробный рассказ об этом полете). Это был случай, о котором мечтает любой планерист, но только немногим удается это сделать, т. к. такая погода может быть только в высокогорье и то на короткое время. Кому так может повезти, чтобы к определенному моменту настала подходящая погода и под рукой был бы планер? Мне!

Моя карьера пилота-любителя длилась 12 лет, в течение которых я 780 часов провел за штурвалом в воздухе, из них 250 часов — на безмоторных планерах.

Общий итог. Воссоединение Германии принесло мне в основном хорошее. И я постоянно себя спрашиваю: «Чем же я это заслужил?»

Когда я в 1989 году в качестве «делегации ГДР» продвинулся вплоть до Горького (Нижнего Новгорода), то убедился в том, что дом, в котором когда-то жила Жанна, больше не существует. Искать ее, по имевшимся обстоятельствам мне не приходило в голову.

В 1996 году с помощью компьютера мне удалось снова найти моего товарища по плену, который упоминался под именем Александр в главе 2.08. Дело в том, что она получил мой домашний адрес от него. Они познакомились при таких же обстоятельствах, как и я. Александр долгое время с 1941 по 1942 год пролежал в госпитале Владимира, и с благодарностью вспоминал об уходе за ним. Не без его содействия, город, в котором он живет, стал городом-партнером Владимира. В рамках обмена делегациями Алекс сделал вывод, что русский не забыл, и познакомился с одним русским писателем. А когда тот узнал историю о выздоровлении немецкого военнопленного от туберкулеза в лазарете Красной Армии, то предложил Алексу издать его воспоминания на русском. Но Алекс отказался и «натравил» писателя на меня. А я не отказался. И ввиду того, что писатель не знал ни слова по-немецки, то оригинал для набора должен был быть написан на русском. Так в 1997/98 годах появился русский манускрипт к моей книге «Цель — выжить». В течение работы над этим, я контактировал с журналистами, телевизионщиками и радио Владимира.

Вот тога мне пришла сумасшедшая идея, использовать эти контакты для поиска Жанны. Объявление звучало так:

«Разыскивается женщина по имени Жанна и девичьей фамилией Маликова примерно 1930 года рождения. В 1946 году она работала в доме культуры Горького руководителем детского танцевального кружка».

Прошло немного времени, когда я получил сообщение, что поиск закончился успешно. Жанне был передан мой почтовый адрес, и вскоре пришло письмо:

«28 ноября 1997 г.

Здравствуй Коля, здравствуй мой милый Колечка!

Если бы ты знал, как я растревожилась, разволновалась, когда узнала, что ты меня разыскиваешь. Пила сердечные капли и не могла уснуть ночью. Перед глазами прокручивались те давние события, когда мы бродили по Москве, как сидели рядышком на скамейке у Кремлевской стены, и как нам было хорошо.

Такой гармонии чувств я больше не испытала. Я всегда знала, что ты жив и иногда думаешь обо мне…»

Началась оживленная переписка, а также регулярные телефонные переговоры. Когда я рассказал Жанне о своем манускрипте, то узнал от нее, что ее пасынок является хозяином одной из типографий Нижнего Новгорода, и смог бы напечатать книгу. Готовый манускрипт был отправлен в Нижний, и Жанна очень осторожно отредактировала мой русский с тем, чтобы читатель не забывал о происхождении автора. Она весь текст переписала вручную. Не могу себе представить, откуда она брала время. Ко всему прочему ее муж лежал в постели почти обездвиженный и с деменцией. Так что вся тяжесть ухода также лежала на ней.

Но тут ко всему необычному из этой череды событий, на помощь протянулась еще одна рука с другого края. Старшая дочь моего брата Мартина училась в Москве, там же познакомилась со своим будущим мужем, за которого и вышла замуж. Будучи дипломированным инженером по химическому машиностроению, он дорос до технического директора завода по производству теплоизоляционных панелей. После воссоединения он был безработным до тех пор, пока одна немецкая фирма по производству панелей из гипсокартона не дала объявление о поиске руководящих кадров со знанием русского языка и России. Его заявление было принято, и он получил назначение на завод этой фирмы, который был построен в Риге. Там он проработал 5 лет, пока его опыт не понадобился на другом месте. И это другое место было городом Дзержинск под Нижним Новгородом, местом, на территории которого я проработал свои последние 4 года плена. Недалеко от новой фабрики по изготовлению гипсокартонных панелей в то время находилось производственное здание «Алебастр-гипс», на котором я также временно работал.