Тормонд еще попытался подвигнуть всех на битву.

Но у него, конечно, ничего не вышло. Его собственные вассалы шутили, что даже он сам не последовал бы за собой на смертную сечу.

Брату Свечке показалось, что герцог снова ведет себя странно.

– Похоже, его опять обуяло безумие, – пробормотал он.

Но Тормонд, в своем уме или не в своем, не терял времени даром. Он устремился к Броту, как пущенная в цель стрела.

Брот, удары богов

– Едрена вошь! – пробормотал Шагот. – Братишка, сколько я в этот раз провалялся?

– Два с половиной дня. У меня тут еда греется. Ты бы и сейчас храпел, если б я тебя не распинал. На, выпей.

– Что тут творится? – Шагот чувствовал какие-то значительные перемены.

– На Брот напали пираты.

– Стурлангеры?!

– Не наши, нет. Они той веры, что ненавидит бротскую веру. Трудно объяснить. Мне толком не выйти и не поговорить ни с кем, поэтому я не очень понимаю, что там они не поделили.

Иногда Шагот сомневался, что Свавар понимает вообще хоть что-нибудь, даже если ему все разжевать.

– Грим, – продолжал тот, – они скоро доберутся до нас с тобой, очень скоро. Налетчики всего в паре кварталов отсюда.

Шагот залпом осушил чашку воды, потом проглотил целую лоханку пива. Надо отдать Свавару должное: братец умудрился разыскать в этом недоделанном городе пиво – здесь, где обитают одни лишь трусы, нытики, хиляки и ни на что не годные задаваки. Они вечно лакают свое вино – напиток, подходящий скорее бабе, а не воину.

– У нас нечего красть, – протянул Шагот.

Он усердно собирал все деньги до последнего медяка и тащил их к одному дэву – большому знатоку выгодных инвестиций.

– Грим, – зарычал Асгриммур, – очнись! Сейчас всем плевать на твои денежные махинации. Не говоря уж о том, что эти рыбоголовые кальзирцы вполне могут добраться и до того дэва, если им удастся разграбить город.

– Ты прав, братец, – согласился Шагот, поднимаясь на ноги. – Если они развлекаются так, как это в свое время делали мы, то утащат все, что можно унести, а остальное пожгут.

– Наконец-то дошло. Так что нам делать? Пока мы разговариваем, они идут сюда.

– Тогда лучше тоже двинуться дальше, – ответил, отчего-то вздрогнув, Шагот.

– Сначала поешь. Только быстро.

С самого происшествия на площади Мадур Шагот не выходил в город. А вот Свавар выходил, после того как зажили раны. Разумеется, переодевшись. Он знал, что их разыскивают весьма могущественные люди.

Шагот машинально принялся за еду, не обращая внимания на то, что именно он жует.

– Сколько у нас времени? – поинтересовался он.

– Не знаю. Лучше не искушать судьбу.

– Согласен. Что будем делать? Нарядишь меня как свою жену?

– Какой же ты все-таки остолоп! Мы просто побреемся и сменим эти оленьи шкуры на что-нибудь менее заметное.

Асгриммур успел раздобыть бритвенный прибор и местную одежду. Ведь рано или поздно пришлось бы выбираться из убежища – тот, кого им следовало убить, сам к ним не заявится.

Пока они и понятия не имели, где Убийца Богов, разве что Грим видел что-то во сне. Но о своих снах он не особенно распространялся.

Шагот, ворча и брюзжа, позволил брату обрядить себя в местный наряд, а потом подстричь и побрить.

– Я смотрю, братишка, ты времени даром не терял.

– Кто-то же должен что-то делать. А ты постоянно дрыхнешь.

– Молодец! Я всегда знал, что и ты кое на что способен, если очень припрет.

Вот же скотина!

– Да уж. Ты знаешь, где нам его искать?

– Сюда Старейшим нелегко добраться, братишка. Они знают, что Убийца в Броте. А сам он не знает, что мы явились по его душу. Но мы не единственные его враги. Боги по-прежнему говорят, что мы узнаем его при встрече. Им известны твои сомнения.

– Тогда прятаться нельзя. Надо глядеть в оба. Так что дожевывай наконец эту треклятую колбасу.

С улицы послышались уже привычные крики и вопли.

– Вечно ты торопишься. Расслабься. Закончил меня стричь? Смерть уже совсем близко.

Свавар тоже это чувствовал. Пираты передвигались очень быстро. Значит, им почти не оказывают сопротивления.

Такой поворот ничуть не удивил его. Он и так знал, что эти мягкотелые бротские бабы в своих дурацких штанах ни на что не способны.

Сегодня кое-кого хорошенько отымеют.

Жуя прямо на ходу, Свавар и Шагот вывалились на улицу. Каждый нес с собой выкопанные в древнем кургане трофеи. Шагот предостерегающе поднял руку, и они замерли. В руке он сжимал жареную куриную ножку.

Вокруг туда-сюда носились люди – они не знали, куда бегут, но ощущали острую потребность бежать куда-нибудь, причем со всех ног. Такое Свавар уже видел когда-то в Сантерине. Они с Шаготом и Эрифом тогда с воплями мчались вниз с холма.

Грим внимательно прислушался.

– Сюда, – махнул он рукой и поспешил прочь от всеобщей суматохи.

Это не их битва, они здесь только для того, чтобы разыскать Убийцу Богов.

Свавар решил про себя, что следует самому заняться поисками. А то, если постоянно ждать, пока Грим проснется, можно прождать целую вечность.

Завернув за угол, братья нос к носу столкнулись с толпой пиратов. Те шли тихо, потому что никто не оказывал им сопротивления. Но Шагот и Свавар что-то тащили, а значит, хотели припрятать добро. Для пиратов этого было вполне достаточно.

Никто из этих голодных смуглых коротышек никогда не решился бы выйти против братьев Гриммсонов один на один, но сейчас их собралась целая толпа.

– Вот зараза! – чуть слышно и почти беззлобно выругался Шагот. – Наверное, Странника одолела жажда.

Отшвырнув подальше куриную ножку, он бросил на землю мешок и вытащил меч и голову мертвого демона. Не было никаких сомнений в том, что Шагот отмечен богами. Свавар иногда даже спрашивал себя: а можно ли теперь считать брата живым – в обычном смысле этого слова?

Шагот обрушился на пиратов, и Свавару волей-неволей пришлось прикрывать ему спину.

Когда на земле валялось уже девятнадцать раненых кальзирцев, те немногие, кто еще мог, ринулись прочь. Раненым Шагот поотрубал головы.

Он сделался одним целым со своими богами. Свавар чувствовал это, а еще чувствовал на себе их взгляд. Сам Серый Странник витал где-то поблизости. На улице пролилось столько крови, что пропасть между реальностью и потусторонним миром сократилась. Еще чуть-чуть – и Старейшие смогут проникнуть в чуждые им время и место.