– Нет – спасибо! Они у меня все есть. Их вышло ровно сто девяносто шесть, и они у меня все, и даже в очень приличных переплетах, – почти перебил Геннадия Ивановича генерал и уже, обращаясь к Олеге Михайловне, продолжил: – Это очень памятная для меня история, и я вам ее сейчас расскажу. Лет пятнадцать назад я купил в магазине тридцать книг или что-то около того – так же, по пять выпусков в переплете. Все они были с кожаными уголками, с блинтами, с золотым тиснением. Принес я их домой, сравнил со своим каталогом, и оказалось, что у меня – комплект! Лишними остались примерно пятьдесят выпусков! Вот тогда я пригласил ребят из стажеров и предложил им найти мастера, который когда-то переплел эти книжечки. Через неделю я с ним встретился! Ну, он уже такой старенький: слава Богу – больше пятидесяти лет прошло с тех пор, как он те переплеты сделал. К моей просьбе отнесся с уважением. И вот у меня собрался полный комплект в одинаковых переплетах прекрасного мастера. Кстати: мне еще несколько раз приходилось к нему обращаться. Как-то раз мне попались растрепанные книжки «вольфовского» издания «Русские мальчики-герои». Вы, Геннадий Иванович, наверное, знаете такие книги?

– Да, у нас на складе есть две или три. Хотите – принесу? – спросил Геннадий Иванович, помня, что что-нибудь надо показать.

– Нет – не надо. Зачем, если они у меня есть?

– А еще у меня на складе есть парочка книг «Русские девушки-герои».

– Это что такое?

И по тишине, возникшей после этого вопроса, Геннадий Иванович почувствовал, что сказал что-то не то.

– А это – такие же книги, как и «Русские мальчики-герои». Тоже в издательстве Вольфа Маврикия Осиповича выходили.

– Нет, таких книг не было, – отрезал коротко генерал, и тишина после его этих слов стала еще противнее.

– Да ну как же, товарищ генерал? – запричитал Геннадий Иванович уже совсем по-мальчишески. – Я на склад могу сбегать…

Он даже попытался сделать движение по направлению к двери, но почувствовал легкую, но настойчивую руку Юрия Ивановича у себя на талии.

– Не надо, Геннадий Иванович. Я сам схожу. Вы только объясните.

– Там есть продавщица – Зина Вазель.

– Я ее знаю.

– Так скажите ей, что на складе на моей полочке в углу они стоят.

Не успел генерал и чашку чаю допить, как Юрий Иванович завез в кабинет тележку, загруженную старыми книгами – к встрече товаровед приготовился! Поверх всех этих старинных растрепанных и не очень растрепанных, и просто в прекрасных переплетах книг, лежали два маленьких томика.

Геннадий Иванович взял их и протянул генералу.

Когда в присутствии генерал-полковника наступает тишина и в этой тишине, кажется, слышно, о чем думает каждый, то становится не по себе всем присутствующим – кроме генерала. Через минуту, а это – много, почетный гость поднял глаза на нашего товароведа и, как-то неестественно улыбнувшись и приподняв брови, спросил:

– И что – эти книги можно купить?

– Да, конечно, Федор Денисович! – как-то радостно откликнулся Геннадий Иванович. – Они стоят по семь с полтиной каждая!

– Товарищ генерал-полковник, разрешите мне до кассы дойти? – обратился к гостю один из сопровождающих.

– Нет, я сам привык за себя платить! А вам большое спасибо, Геннадий Иванович! – Генерал повернулся к товароведу и протянул ему руку. – Вы доставили мне большое удовольствие этими двумя книжечками. Я не на трибуне, и не делайте скидок на мой пафос, но мы с вами государственные люди и должны думать о государственных интересах.

– Федор Денисович, – пожимая руку генералу, Геннадий Иванович осмелел, – если у нас с вами есть пять минут, я расскажу, что такое государственное хранилище и почему я против этих безвозмездных дарений и передач коллекций в музеи и библиотеки.

– Ну, время у нас есть. А что же такого интересного вы мне хотели рассказать? – Было заметно, что важный гость был несколько если не ошарашен, то удивлен смелостью товароведа. Он не знал, что Геннадию Ивановичу было предложено поболтать с генералом.

– С некоторых пор меня включили в закупочные комиссии нескольких городских музеев, а также сделали членом закупочной комиссии областной библиотеки имени Ленина. И вот с полгода назад новый директор библиотеки Ким Матвеевич Ильинич пригласил меня познакомиться. Я пришел, мы посидели, поболтали, а потом он мне и говорит: «Давай я тебе покажу одну страшную вещь, с которой не знаю что делать?» И ведет он меня в подвал, а там помещение – зал целый метров на шестьдесят и высотой метра четыре. С половины зала с наклоном под потолок что-то закрыто брезентовыми полотнищами. Директор стаскивает брезент с этой горы, и я вижу штабеля старинных книг в дорогих кожаных переплетах. На глазок профессионально – там было не меньше семи тысяч, а может, и все десять. С уровня глаз и выше можно было понять, что это старинные книги. Но от пола на метр или полтора была видна только бумажная труха: крысы сгрызли все! «Это библиотека Дмитрия Андреевича Балики. Знаешь, кто это такой?» «Конечно!» – ответил я Ильиничу.

Дмитрий Балика был замечательной личностью, не только потому, что был реальным создателем областной библиотеки, которая стала фактически всесоюзным депозитарием. Он начал работать в библиотеке в начале тридцатых заведующим отделом библиографии, а фонды тогда уже составляли более двух миллионов. Но дело даже не в этом, а в том, что это был крупнейший специалист-библиограф в стране, до переезда в наш город он являлся ученым-библиографом Украинской Академии наук. А официальное ученое звание его было: доктор библиографических наук! Да-да! Хотя такого ученого звания никогда не было, для него специально Луначарский провел через Совнарком решение и лично поздравил Дмитрия Андреевича.

Да что говорить, если у меня дома лежит легендарный «Альманах библиофила» 1929 года, особый именной экземпляр Д. А. Балики на бумаге верже с иллюстрациями на палевой бумаге. Таких напечатано было всего 44 штуки! При общем тираже – 300!

«Как же так?» – спросил я у директора библиотеки. «А вот так! Балика завещал свою личную библиотеку нам, наследники после смерти завещание выполнили, и лежат эти книги в этом подвале уже пять лет. Никто за такие подарки спасибо дарителям не говорит. Дарителю кажется, что он совершает подвиг или какое-то благодеяние. А у меня места нет! У меня девочки нет, которой я должен бы был поручить разобрать эти сокровища. А ведь ты понимаешь, что это сокровища. У меня девчонки получают по семьдесят рублей, а она должна в течение дня заполнить пятьдесят карточек: „Известия“, „Правда“, „Труд“, „Балахнинская правда“, „Богородская правда“ и так далее. И вот я должен ей сказать, что кроме основной работы теперь она должна еще переписать по всем научным правилам эту гору книг. Как по-твоему, скажет она спасибо профессору Балике? Вот такие бывают подарки!»

Так вот, товарищ генерал, я-то не государственный человек, я лишь – товаровед. А вам, государственному человеку, загадка: что делать с крупнейшими частными коллекциями? Передавать их в государственные хранилища или пусть продолжают жить своей жизнью: переходить из рук в руки от одного собирателя к другому?