много. Все, что я могла сделать, это продолжать бежать и махать одной из ржавых рук. Но мужчины были так увлечены спором, что ни один из них не замечал меня.

— Я просто хотела знать, как, черт возьми, мы попали в спираль? — кричал Джон Марк. — Ты повернул на восток?

— Конечно, я повернул на восток! Ты считаешь меня глупым? — фыркнул Уолтер в ответ. Он на секунду отпустил руль, чтобы указать на черную башню дыма под мостом. — Вон тот огонь! Люди, вероятно, могут видеть его за десять миль вокруг. Должно быть, это заставило Медноголовых сплотить ряды…

— Да, и это именно то, что я сказал, что случится! Я сказал, что нам не следует ехать по этому пути, пока все не уляжется.

— Но это она! — настаивал Уолтер. — Поверь мне: всякий раз, когда здесь возникает такой большой пожар, дитя имеет к этому какое-то отношение.

Он был прав. Он был прав, и я была тронута тем, что Уолтер подверг себя опасности только для того, чтобы выследить меня. Звучало так, будто он искал меня все это время. Все эти месяцы меня не было, а он не терял надежды.

Я бы хотела, чтобы во мне было сердце, чтобы я могла чувствовать, как оно набухло. Это явно было одним из лучших чувств в мире — знать, что кто-то, о ком я так сильно переживала, немного больше заботился обо мне.

Я уже в двухстах ярдах, когда Уолтер и Джон Марк, наконец, заметили меня. Они перестали спорить о том, кто из них был виновен в их гибели, и замерли.

— Что это, черт возьми, такое? — взвыл Уолтер.

И в то же время Джон Марк хлопнул Уолтера шляпой по спине, крича:

— Поверни! Поверни!

— Я не могу повернуться! Тут целая куча змеесосов едет следом!

— Ради бога, езжай куда-нибудь!

Уолтер сжал руль и так резко повернул влево, что байк ехал на боку некоторое время, прежде чем он успел его выправить. И в это время я приблизилась.

Я должна была вести себя осторожно. Я не могла говорить с Уолтером — и даже если бы могла, я сомневалась, что он сделал бы что-то большее, чем отругал меня и выстрелил в меня кучу раз. Я решила обращаться с ним как с мотыльком: я собиралась поймать его в свои руки и быть очень осторожной, чтобы не стереть масло с его крыльев.

К сожалению, Уолтер такое допустить не собирался.

— Стреляй! Стреляй, черт тебя подери! — кричал он.

Джон Марк повернулся и попытался попасть в меня из своей винтовки. Моя грудь слабо звякала каждый раз, когда он попадал по моей оболочке, а он попадал в меня девять раз из десяти. Даже с ужасным вождением Уолтера и чудовищным ботом, сотрясающим землю под ним, Джон Марк по-прежнему был хорошим стрелком. Но его лучи были недостаточно сильными, чтобы нанести урон. И я быстро сократила разрыв между нами.

— Что за…? Что он делает? — завопил Уолтер, когда я прыгнула перед ним.

Когда я приземлилась, все затряслось, и я с ужасом наблюдала, как байк подпрыгнул в воздух. Оба мужчины отлетели в сторону, цепляясь друг за друга, их тела напряглись, чтобы удариться о землю. Я не доверяла себе, чтобы ловить их — я боялась, что могла раздавить их своей хваткой. Вместо этого я просто держала когти открытыми и подсунула их под них, пока они не начали падать.

— Т-твою… — Джон Марк встряхнулся, поглаживая себя. — Как мы не умерли?

— О, скоро, — ответил Уолтер. Он смотрел прямо на мое — что бы там ни было — и выражение его лица было как у человека, говорящего со смертью. — Давай, чертово ржавое ведро! Давай, раздави нас!

— Что ты делаешь? — заорал Джон Марк. Он выхватил свою винтовку и навел ее на меня, готовый выстрелить еще раз. — Не говори ему, чтобы он раздавил нас!

— Он нас все равно раздавит! Я хочу, чтобы он знал, что я не боюсь. Слышишь, тупой козел? Я не боюсь тебя!

Уолтер отступал, сплюнул комок пачку табака мне на когти. И я была так счастлива его видеть, что мне было все равно.

Я уперлась когтем в грязь и наклонила его, чтобы оба мужчины мягко соскользнули на землю. Они выглядели совершенно потрясенными и полными подозрений. Я не винила их. Боты обычно просто рвали людей на части, в Ничто. То, что я пощадила их жизни, наверное, было неслыханным.

Может, поэтому они и не побежали. И Уолтер, и Джон Марк прожили достаточно долго, чтобы понимать, когда что-то было не так. Они смотрели на меня, их ноги дрожали, а их одежда промокла от ужасного пота. Даже у Уолтера немного дрожал подбородок.

Ни один из них не произнес ни слова. Я думала о том, чтобы объясниться — может, написать что-то в грязи. Но потом я вспомнила, что они не умели читать. Никто в Ничто не умел читать. Как же я им скажу тогда?

Я все еще ломала голову над этим, когда Джон Марк, его глаза все еще были выпучены и устремлены на меня, наклонился к Уолтеру и прошипел:

— Черт… тебе действительно повезло.

— Хм. Не знаю, удача ли это, — сухо ответил Уолтер. Его выцветшие глаза сузились, разглядывая мое тело. — Это не похоже на удачу. Это похоже на… что-то другое.

Друг, думала я. Я твой друг, Уолтер.

Он меня не слышал, конечно. И через секунду я поняла, что у нас закончилось время, чтобы поговорить об этом. Моя грудь подала звуковой сигнал, когда звук на другой стороне холма усилился. Я оглянулась и увидела целую мешанину прозрачных волн, струящихся по гребню. Там ехало много машин. И если то, что сказали Джон Марк и Уолтер, было правдой, это было сборище Медноголовых.

Металлический панцирь мог защитить меня от отравленных стрел, но Джон Марк и Уолтер были уязвимы. Я не могла позволить Медноголовым подобраться достаточно близко, чтобы стрелять в них. Я не позволю им умереть той же ужасной смертью, от которой сейчас страдало мое тело. Я не позволю этому случиться.

Мои датчики загорелись, как угли, когда я побежала к холму. Что-то изменилось в протоколе моего тела. Перед глазами сердито мелькали жирные красные буквы:

БОЕВОЙ РЕЖИМ: НАЧАЛО

Когда первые пикапы с шипами пролетели над вершиной холма, они врезались прямо в мои кулаки. Вся передняя часть грузовиков захрустела, как ржавые консервные банки; их шипы беспомощно изгибались против жуткого металла, из которого была сделана моя кожа. Кровь струилась по