Тянусь вверх и обхватываю губами нежные складочки Викиной плоти. Они набухшие и горячие. Блестят от шелковистой смазки. Жадно облизываю. Теплые капельки попадают на язык. Блядство какое-то! Она просто потрясающая на вкус. Невероятная. Прижимаюсь еще сильнее и начинаю жадно сосать чувствительную плоть. Викины стоны и несмелые движения бедрами – лучшая награда для меня. Ее реакция в сочетании со вкусом, от которого меня ведет, превращают меня в какое-то ненасытное животное. Хочется рычать от ее вкуса. От жажды. Хочется пить из нее. Мне нужно больше. Так много, чтобы она текла на мой язык и, потеряв контроль, терлась о мои губы. Чтобы стала такой же сумасшедшей. Чтобы трахала мой рот и насаживалась на мой язык. Обхватываю губами, сочащиеся влагой складки, углубляюсь языком внутрь. Она такая тесная. Кажется, еще уже, чем в прошлый раз. Это что-то нереальное. Помню, как она сжимала меня в прошлый раз, как было тяжело в нее войти.

В этот раз будет еще лучше, потому что теперь я знаю, чего ждал столько лет. И это не мои бешеные фантазии. Это что-то охрененно невообразимое. Толкаюсь языком еще глубже. Вика начинает течь сильнее. Вот так… Да… Но мне нужно еще. Поддеваю пальцем тонкую ленту и натягиваю ее между малых губ. Вика стонет сверху. Усиливаю натяжение, чтобы лента задевала клитор. Вика двигается сильнее. Чувствую, как она расслабляется и отдается мне. Хочу, чтобы она принадлежала мне полностью. Чтобы кричала мое имя. Чтобы для нее существовал только я…

***

Паша творил вещи, которые не поддавались описанию. Вика не знала слов, которыми можно было назвать все происходящее. Сумасшествие. Безумие. Предел. Он действительно был старательным. Даже слишком! Вика не могла больше сдерживаться. Она устала контролировать свои чувства и желания. Не будет ведь ничего страшного, если она немного покричит?

Один его вид, расслабленно лежащего под ней и жадно прижимающегося к ее промежности, делал ее влажной и заставлял стонать. Вика не могла больше терпеть. Его язык был повсюду. А когда Павел потянул за чертову ленту, Вика не выдержала. Она закричала и начала бесстыдно тереться о его губы, чтобы горячий влажный язык проник еще глубже. Чтобы был в ней. Павел обхватывал губами сверхчувствительные складочки и сосал их с хриплыми стонами. Он не знал жалости и пощады. Сжимал губами и нежно облизывал. А потом снова входил в нее. Новой пыткой стало трение шелка о набухший клитор. Павел решил довести ее до помешательства. Внизу скапливалось дикое напряжение. Влага текла не переставая. Она забыла про стыд, про преграды, про все на свете. Существовал только Павел и его смелые распущенные ласки. Вцепившись в спинку кровати, как в спасательный круг, Вика пыталась хоть немного удержаться на плаву, в сознании. Она безудержно двигалась, постепенно забывая про все на свете. Когда в нее проникли Пашины пальцы, мир начал сужаться до одной точки. Он входил в нее медленно, растягивая ее, готовя для себя. Вика с ума сходила от трения его пальцев о чувствительные стенки. Все глубже и сильнее. Вика протестующе застонала, когда почувствовала, что растяжение усиливается. Она подалась вверх, пытаясь сняться с его пальцев, но Павел ухватил ее другой рукой за бедра и потянул вниз, заставляя самой насадиться на длинные сильные пальцы. Вика опустила голову, глядя на Пашину руку, он вводил в нее сразу три пальца.

– Стой… Слишком много…

Павел обдал горячим дыханием влажную плоть. По телу Вики прошла дикая безудержная дрожь. Хриплый голос Павла ее лишь усилил:

– Расслабься. Так тебе будет легче. Не сопротивляйся… Я все равно это сделаю…

И Вика поняла, что не сможет сопротивляться ему. Уже не сдерживая стонов, Вика позволила Павлу снова вторгнуться пальцами в ее тело. Он растягивал ее до сладкой, тягучей боли, неотделимой от наслаждения. Вика и сама не поняла, в какой момент сама начала опускаться ниже, желая принять его как можно глубже. Павел что-то неразборчиво хрипел. Вика смогла расслышать лишь отдельные слова.

– Да… Давай… Постарайся для меня…

Паша лизнул клитор, и окружающий мир взорвался на миллиарды осколков. Все стало слишком ярким. Свет бил в глаза, а собственные стоны казались оглушающими. Мышцы сжимались с такой силой, что Вику скручивало узлом. Наплевав на скромность и все остальное, она терлась о язык и губы Павла, продлевая собственные мучительно-сладкие судороги. Пальцы Павла усиливали это порочно-изысканное удовольствие. Он продолжал медленно, но безжалостно ими двигать, преодолевая сопротивление ее мышц. Вику била дрожь. Нежное сияние светильников превратилось в искрящийся водопад золота. В голове – лишь морской шум и хриплое дыхание Павла. А внутри вспышки света и бесконечные взрывы удовольствия. В какой-то момент Вика просто не смогла больше терпеть. Тело и мозг не выдерживали столько наслаждения. Ей хотелось еще, но больше она не вытерпела бы. Вика опустила глаза. Павел был и зверем, и древним божеством одновременно. На секунду Вика даже усомнилась в его существовании. Он казался плодом ее воображения. Кто-то настолько идеальный просто не мог существовать на земле. Словно почувствовав ее взгляд, Павел посмотрел на нее. Нет… Он не выдумка… Она просто не смогла бы придумать столь совершенного мужчину. Идеально подходящего ей… Доводящего ее до наслаждения, которому не было равных на свете.

Удерживая ее взгляд, Павел снова натянул полоску трусиков. Вика протестующе застонала.

– Нет… Я больше не выдержу…

Голос превратился в неразборчивую мольбу о пощаде. Павел ответил ей по истине улыбкой хищника, загнавшего свою жертву в угол и решившего с ней поиграть.

– Я же выдерживал все твои… уроки…

Вика заразилась его сумасшедшим возбуждением. Во всем этом было что-то неправильное, слишком порочное и ненормальное, но она не могла больше сопротивляться.

– Решил меня наказать?..

Либо это была игра света, либо глаза Павла действительно сверкнули.

– Была такая мысль. Ты ведь действительно заслуживаешь наказания.

Павел ссадил ее с себя и уложил на кровать. У Вики сбилось дыхание от резкой смены положения и предвкушения.

– А чего… заслуживаешь… ты? – Она пыталась отдышаться, пока Павел стягивал с нее трусики.

Он наклонился, что-то ища на полу. А когда вновь вернулся, на губах играла коварная улыбка, которая заворожила Вику.

– Тебя.

Он согнул ее ноги в коленях, свел вместе и обмотал вокруг лодыжек… галстук. Вика прищурилась. Вот что он искал на полу. Волна страха, причудливо смешавшегося с предвкушением и ожиданием, пронеслась по телу. Павел поднял ее ноги вверх. Вику обдало жаром от такой открытой позы. Павел снова улыбнулся. В его глазах появилось знакомое выражение безумия и одержимости. Он нежно провел пальцем по чувствительным складочкам, сжал их, отпустил и погладил. Вика всхлипнула и непроизвольно дернула бедрами, пытаясь то ли отстраниться, то ли прижаться еще сильнее. От его ласки она снова потекла. Ей было стыдно, что он видит, как она становится влажной. Вика отвела взгляд и уставилась в потолок. Только что она терлась о его губы, но теперь в голове немного прояснилось… Наверное для того, чтобы она осознала всю степень своей порочности.