Макрон тоже много времени проводил в термах, но в кости не играл, противясь соблазну. Кассий Лонгин изредка пытался предложить ему партию, но обиженный Макрон отмалчивался. Энния не расставалась с Агриппиниллой, которая, примирившись с супругом, без конца затевала обеды для подруг, желая показать, как она счастлива в браке. Их дом был наиболее посещаемым в эти месяцы, но Макрон предпочитал игнорировать все приглашения. Эннии, при всей ее ловкости, так и не удалось склонить Агриппиниллу подать жалобу на мужа и потребовать развода. Вместо этого супруги вновь сошлись, всячески показывая свою любовь. Надолго ли?

Невий без конца думал о Юнии. Почему она так долго не возвращается? Он истосковался и в своей грусти дошел до того, что собственноручно писал ей письма, которые тут же уничтожал в пламени очага. Он ненавидел себя за эту пагубную страсть, но ничего не мог поделать. Когда Ливилла и Друзилла собрались к Юнии в Капую, он так и не решился передать с ними письмо, зная их любопытный нрав.

Макрон оказался на распутье. После нескольких визитов на Капри, где в это время пребывал и Калигула, Невий понял, что Гай в большой немилости у императора и что, кажется, завещание уже изменено в пользу внука. Макрон переживал, что Юнии грозит та же участь, что и опальному Калигуле. Кто знает, как поведет себя Тиберий? Вдруг прикажет сослать ее или умертвить? В том, что Гаю Цезарю суждена скорая смерть, Невий и не сомневался. Но почему Клавдилла медлит с разводом? Эта мысль не давала покоя, неся с собой тревогу.

Сегодняшним утром впервые проглянуло яркое солнце. Воздух заметно потеплел, со всех сторон полетели тонкие паутинки. Значит, до следующей нундины пробудет хорошая погода.

Энния утром забежала попрощаться: она собралась на прогулку с Эмилией и Агриппиниллой на целый день. Макрон в таблинии диктовал очередной отчет секретарю, собираясь на Капри. Он ждал претора, который должен был к его отъезду принести свой доклад.

Неожиданно номенклатор доложил о срочном курьере.

– Откуда? С границы? – спросил Невий.

– Нет. Он говорит, что станет разговаривать только с господином.

Макрон махнул рукой. И остолбенел, увидев входящего телохранителя Тиберия. Страшное предчувствие шевельнулось в душе. Германн приветствовал его и протянул небольшую капсу. Скрывая дрожь в руках, Макрон поднял крышку. Там лежали восковая дощечка и кольцо.

Невий взял дощечку, и то, что начертал своей рукой цезарь, повергло его в недоумение. Записка гласила: «Павла Фабия Персика умертвить без суда и следствия под видом самоубийства, вручив ему это кольцо». И бесстрастный оттиск печати цезаря.

Макрон вновь перечел послание, перевернул табличку, но никакой приписки не было. Он терялся в догадках, недоумевая, чем Тиберию мог не угодить Фабий, уцелевший пять лет назад после раскрытия заговора Сеяна благодаря своевременному предательству. Но, видно, карающая рука все-таки настигла его.

Префект развернул пергамент, оставленный Германном на столе. А, Тиберий зовет его к себе на Капри! Что ж, он и сам собирался, к тому же отчеты, которых требует цезарь, уже составлены. Вероятно, Тиберию важны подробности убийства Фабия. Префект какое-то время соображал, затем вызвал раба и приказал седлать коня, готовить тунику и панцирь.

Макрон направился в казармы преторианцев при дворце Тиберия.

Город оживился, почуяв тепло. Форум кипел жизнью, на доске объявлений уже вывесили свежие ведомости, квириты, сгрудившись вокруг и бешено жестикулируя, читали и обсуждали дела империи. Грязный бородатый киник с перевернутой бочки выкрикивал в собравшуюся толпу бессвязные фразы. Когда Макрон проезжал мимо, он испуганно притих. Где-то сбоку пронзительно кричал торговец, нахваливая прекрасные зеркала, его визг неприятно резал слух. Префект мысленно пожелал ему навек онеметь. Уловил несколько недобрых взглядов из толпы, оглянулся, но в этот момент его отвлек приветствием Луций Лициний. Он стоял неподалеку от ростр, с ним также был Агенобарб, который с завидной быстротой отвернулся, едва Макрон открыл рот для ответа. Префект, стиснув зубы, со злостью посмотрел на широкую спину Домиция. Придет твой черед, заносчивый наглец!

Казармы оказались полупустыми. Преторианцы под командованием Кассия Хереи упражнялись на Марсовом поле в стрельбе из лука и верховой езде. Десятеро несли караул у входа во дворец, остальные стояли на страже в пустующих покоях императора. Макрон наткнулся на Юлия Лупа. Он сидел около кухни с одним из преторианцев и с азартом метал кости на перевернутом бочонке. Панцири и мечи небрежно валялись рядом на мозаичном полу. Макрон вышел из-за угла в тот момент, когда Луп разжал руку и метнул кости на крышку бочонка. Увидев префекта, они испуганно вскочили, подхватили вооружение и застыли, выбросив руки в приветственном жесте. Краем глаза Макрон отметил, что кости выпали счастливым числом, и ухмыльнулся: вряд ли Луп сможет воспользоваться своей удачей. Он поманил преторианца к себе.

– Отправишься со мной. Дело государственной важности, медлить нельзя. Если ты достойно проявишь себя, считай, повышение обеспечено. Я ценю преданных и смелых людей.

– Я на все готов. – Луп подобострастно заглянул в глаза. – Приказывай!

– Отправишься со мной. Мне необходим помощник! А тебе я, кажется, могу доверять после того, как ты удачно справился с моим первым поручением.

Роскошный дом Фабия Персика находился на склоне Эсквилина под портиком Ливии, слева за ним виднелся храм Юноны Монеты со строгими мраморными колоннами. Летом дом утопал в роскошной зелени, скрывавшей прекрасный вид на Рим, но с крыши дома, летом обильно усаженной цветами, можно было наблюдать жизнь шумной Субуры, торговлю около Туррис Мамилия – центральной площади, соединяющей викусы прославленного района.

Макрон и Юлий Луп, одетые в темные туники и глухие плащи с капюшонами, чтобы никто не смог опознать самого префекта претория, разъезжающего ночью без охраны, подъехали к дому Фабия в то время, когда ложатся спать. Улицы были темны, накрапывал мелкий дождь, редкие прохожие скользили по грязи, шарахаясь от брызг из-под лошадиных копыт. Макрон и Луп проехали мимо входа, убедившись, что в этом доме сегодня не принимают гостей. Было тихо и темно, светильники над дверью не горели. Они свернули на соседний узкий викус, где, по их расчетам, находился боковой вход для прислуги.

– Господина нет дома, – шепнул Луп на ухо Макрону. – Надо проникнуть внутрь, не потревожив челядь. Где мы оставим лошадей?

Макрон махнул рукой на полуподвальное помещение таверны чуть поодаль. Мелкие капли дождя блестели в пробивающемся оттуда тусклом свете. Префект спешился и, пока Юлий привязывал лошадей к столбу, вошел внутрь, прикрывая лицо. Рабу-прислужнику он велел присмотреть за лошадьми, бросил несколько звонких ассов в его грязную ладонь и растворился в темноте со своим сообщником.

Взломать дверь бокового входа не составило труда. Крепления засова вылетели под напором мощного плеча Макрона, и они шагнули в узкий коридор. Темный дом спал, фитили едва тлели в высоких бронзовых светильниках. Из коридора сообщники, оставляя за собой цепочку грязных следов, проникли в таблиний, проходное помещение, ведущее во внутренние комнаты. Наконец они нашли то, что искали, – спальню хозяина.